Елена издала стон, её пальцы и зубы вцепились в простыню, заглушая крик и давая силы терпеть адскую боль.

 - Кричи сучка! Кричи, - приказал Павел, нанося новый удар.

 Только мелодия мобильного телефона спасла Ковалёву от дальнейшего истязания.

 - Да! - раздражённо ответил Строитель в трубку, нахмурился, выслушивая кого-то. - Сейчас буду! - недовольно буркнул он.

 Павел отключил телефон, с тоской посмотрел на кровавую спину жены. Подошёл к шкафу, достал пиджак и вышел из спальни.

 Убедившись в том, что муж больше не вернётся, Лена придвинулась к краю кровати и медленно с неё сползла. Раны садили, она чувствовала, как из них тонкими струйками течёт кровь. Молодая женщина понимала, что сама не сможет обработать их, остановить кровь. Подползла к креслу, на котором лежала сумка, достала мобильник и набрала Ирину.

 - Я тебя прощаю! - послышался добродушный голос Порфёновой, после двух гудков.

 - Ир приезжай срочно ко мне, - хрипло попросила Лена, лежа на ковре не в силах подняться.

 - Ленка что он сделал в этот раз? - Иркин голос изменился, она была встревожена.

 - Всё как обычно. На спине живого места нет. Купи в аптеки мазь для заживления.

 Лена отключила телефон и закрыла глаза, обдумывая произошедшие. Её поражала жестокость мужа. С каждым разом он становился более свирепым, переставал себя контролировать. Раньше Павел выбирал на теле такие места, где под одеждой можно было бы прикрыть синяки и шрамы, чтобы никто не догадался и не увидел. Теперь же он наносил удары куда придётся. В памяти всплыло злое выражение его лица, когда он заметил разбитую губу. А глаза - в глазах безумная ярость. Лена зарылась в пушистый ворс ковра, сжимая кулаки, так что ногти впились в кожу. Она вздохнула, опустила голову на руки и заплакала. А потом отключилась, потеряв сознание.

 Именно в таком состоянии её и застала Ирина, когда вошла. Комната была погружена в полумрак. Из окна струился солнечный луч, проходящий сквозь плохо зашторенный занавески. На персидском, белом ковре лежала Елена. Около неё валялись: опрокинутое кресло и раскрытая сумочка, под рукой мобильник. В какую-то минуту Порфёновой показалось, что подруга не дышит. Она подбежала к ней и присев рядом, нащупала пульс на шее.

 - Слава богу! Жива. Лена! - Ирина потрясла её за плечо.

 Елена, придя в себя, несколько минут не шевелилась, с трудом понимая, где находиться, почему так сильно горит спина и зачем её так сильно трясёт Ирка, причиняя ещё большую боль.

 - Ну, хватит уже! - простонала она, открывая глаза. - Меня сейчас вырвет, если ты сию минуту не перестанешь!

 - Ленка ты меня напугала! Я ж подумала..., что ты... того. Концы отдала.

 - Ещё пока поживу. Не могу я оставить сына этому монстру, - она поморщилась от садящей боли, всё ещё боясь поменять положение. Мягкий ворс ковра лез в рот и мешал говорить.

 Ирина вытащила из пакета перекись водорода, вату, мазь и зелёнку. Подошла к окну, раздвинула шторы, вернулась к подруге.

 - Матерь божья! Не слабо он тебя отделал. Надо промыть раны. Это будет больно, так что подруга терпи.

 Порфёнова осторожно обработала ватой с перекисью ссадины, а Лена зарылась лицом в высокий ворс ковра, кусая губы, чтобы не закричать.

 - Сейчас станет полегче, - Ира смазала спину заживляющей мазью.

 В комнату зашёл Барсук. Увидев Порфёнову на корточках возле лежащей Лены, подскочил к ним:

 - Вы чего на полу лежите? Елена Ивановна в вас стреляли?

 - Типун тебе на язык! - пробурчала Ирка.