Я смутно помнил Тимпсона еще с детских лет, но этот образ слился с тем, который я не раз видел по телевидению, и мне трудно было различить их. Поэтому когда его голос наконец просочился в мою телефонную трубку, он показался мне каким‑то бестелесным, как если бы звучал в записи.

– Пэт Кензи? – спросил он, и в его голосе звучала сердечность.

– Патрик, мистер Тимпсон.

– Как поживаете, Патрик?

– Хорошо, сэр. А вы?

– Великолепно. Лучше быть не может. – Он рассмеялся с такой теплотой, как если бы только что прозвучала остроумная шутка, которую я почему‑то не уловил. – Дайандра сказала, у вас ко мне есть вопросы.

– Да, есть.

– Хорошо, валяйте, сынок.

Тимпсон был всего на десять или двенадцать лет старше меня. Поэтому мне было не вполне ясно, каким образом я мог быть для него «сынком».

– Дайандра рассказала вам о фотографии Джейсона, которую она получила?

– Разумеется, Патрик. И, должен сказать, все это выглядит довольно странно.

– Да, пожалуй…

– Лично я думаю, кто‑то пытается сыграть с ней шутку.

– Очень продуманную и разработанную.

– Она сказала, вы исключили версию связи с мафией?

– На данный момент – да.

– Если честно, я не знаю, что вам сказать, Пэт.

– Возможно ли, сэр, что вы работаете над чем‑то, что может заставить кое‑кого угрожать вашей бывшей жене и сыну?

– Это из области кинофантазий, Пэт.

– Патрик.

– Думаю, где‑нибудь в Боготе окружного прокурора могут преследовать ради личной вендетты. Но не в Бостоне. Итак, что дальше, сынок, это все, что вы можете сделать? – Снова сердечный смех.

– Сэр, жизнь вашего сына, возможно, в опасности и…

– Защитите его, Пэт.

– Я пытаюсь это сделать, сэр. Но я не смогу, если…

– Знаете, что я думаю по этому поводу? Сказать по правде, считаю, это кто‑то из психов Дайандры. Забыл принять успокоительное и решил поиграть на ее нервах. Просмотрите список ее пациентов, сынок. Таково мое мнение.

– Сэр, если бы вы только…

– Пэт, выслушайте меня. Я не живу с Дайандрой уже почти двадцать лет. Когда она позвонила вчера вечером, я услышал ее голос впервые за шесть лет. Никто не знает, что мы когда‑то были женаты. Никто не знает о Джейсоне. Во время прошлой предвыборной кампании мы ждали, что кто‑нибудь раскопает и вытащит этот материал – как я оставил свою первую жену и малыша, к тому же плохо их содержал. Грязная политическая гонка в грязном политическом городе, но эта тайна так и не была раскрыта. Представляешь, Пэт? Она так и не была обнаружена. Никто не знает о Джейсоне, Дайандре и нашей связи.

– А как насчет…

– Приятно было побеседовать, Пэт. Передавай отцу привет от Стэна Тимпсона. Скучаю по вашему старику. Где он скрывается сейчас?

– На кладбище Седар‑Гроув.

– Нашел себе работу, копать землю, да? Ну, должен бежать. Береги себя, Пэт.

* * *

– Этот мальчик, – сказала Энджи, – еще больший кобель, чем был ты, Патрик.

– Да ну, – сказал я.

На четвертый день нашей слежки за Джейсоном Уорреном нам показалось, наш объект не кто иной, как молодой Валентино. Дайандра настаивала, чтобы Джейсон ни в коем случае не заподозрил, что за ним наблюдают, ссылаясь на типично мужское нежелание терпеть чей‑то контроль и вмешательство в свою жизнь, а также именно Джейсоново «преувеличенное чувство личного пространства», как она выразилась.