– Да отстань ты от меня! – обозлилась наконец Клавдия. – У меня вот мальчишка в больницу угодил. Не до тебя сейчас!

Подруга перестала реветь. И со страхом уставилась на Клавдию.

– Как? И твой мальчишка тоже? Что у него?

– Не знаю. Будто бы отравился!

– Все варенье твое! – заревела снова подруга.

Клавдия ощутила смутное беспокойство.

– Что с вареньем не так?

– Яд в нем был!

– Не может быть! Я сама ела. И как видишь, жива и здорова!

– Ты ложку съела, корова толстая! А они с Михасиком всю банку на двоих умяли!

Подруга снова заревела. А Клавдия поняла, что надвигается что-то ужасное и необратимое. То же чувство было у нее, когда болела ее Машенька. И теперь Клавдия уже знала, что будет дальше. И чутье женщину не обмануло. Историк и ее сын скончались в один и тот же день. С разницей в один час.

– Несчастный случай! – разводили руками врачи. – Ядро вишневых косточек содержит синильную кислоту. Варенье было закатано давно, использовать в пищу его было уже нельзя. Ведь яд из косточек постепенно перешел в сироп и сами ягоды. Он и отравил людей.

Клавдия была сама не своя от горя. Она сорвала со стены злополучную маску. И помчалась в Ленинград, где осел ее брат. Клавдия ворвалась к нему в дом среди ночи. Прямо с поезда, взлохмаченная и шатающаяся от горя.

– Возьми свой проклятый подарок! – закричала она, швыряя маску прямо под ноги брату. – Возьми эту маску! Она уже погубила двух моих детей! Оставь же мне хотя бы дочь!

Лаврентий был потрясен свалившимся на сестру очередным несчастьем. Но в то, что именно маска Урода виновата в том, что они погибли, не поверил.

– Ты сейчас в шоке, – уговаривал он сестру. – Придешь в себя и сама поймешь, что это все чушь!

– Нет, – мотала головой женщина. – Это маска их убила. Она любит кровь! И пьет ее у каждого, кто примерит ее!

Видя, что сестра не в себе, Лаврентий спорить не стал.

– Маску я заберу. Жаль, что она тебе не понравилась. Но я понимаю, у тебя связаны с ней самые дурные воспоминания. Она останется у меня.

– Да! – выкрикнула Клавдия, чувствуя, как с души словно камень свалился.

И точно. С тех пор беды словно забыли дорогу в их семью. Единственная оставшаяся в живых дочь Клавдии выросла. Хорошая девушка легко вышла замуж за такого же хорошего, работящего и непьющего парня. И была с ним очень счастлива. В положенное время на свет появились внуки, которые тоже радовали родителей и стареньких бабушку с дедушкой.

А вот у Лаврентия с тех пор, как маска поселилась в его доме, все пошло наперекосяк. После долгих раздумий он женился на женщине, с которой встречался уже третий год. Но брак оказался неудачным. Жена ему попалась сварливая, и вскоре Лаврентий с ней развелся. Потом была еще одна женитьба. От этого брака у Лаврентия осталась дочь, жена умерла совсем молодой. Больше он не женился. И вообще с возрастом стал как-то чураться женского общества, да и вообще людей.

– Нелюдимым Лавр стал, как в возраст вошел. Все один да один. Друзей, кого в дом приглашал, по пальцам перечесть можно было. Да и то все больше с кем по работе дело имел. Только с Марусей – с дочкой своей – и оттаивал.

Потом дочь родила ему внучку. Казалось бы, жить людям да радоваться. Но на Лавра свалилась новая беда. Обожаемая им дочь вдруг исчезла.

– Как это? – удивилась Кира, перебив бабу Клаву.