— Правильно, — сказала миссис Доусон, внимательно глядя на Таню. — А ты, Шарлотта, что скажешь? Сможешь что-нибудь добавить?

Шарлотта, щеголявшая синяком под глазом, закусила губу. Она была полностью подавлена.

— Угадывать желания хозяев, — неуверенно произнесла она. — Всегда думать о том, что им может понадобиться.

— Правильно, Шарлотта, — согласилась миссис Доусон. — Надо всегда думать о том, что может понадобиться Правоимущим. А как насчет того, что хочешь ты сама? Что скажешь?

— Мы Лишние, — ровным голосом отозвалась Шарлотта, вперив взгляд в пол. — Мы не можем ничего хотеть. У нас нет права иметь собственные желания. Мы должны служить Правоимущим.

— Очень хорошо, — сухо произнесла миссис Доусон. — А теперь давайте потренируемся. Будете выходить по очереди. Я хочу, чтобы вы прошли передо мной по классу. Тихо-тихо, чтоб я ни шороха не услышала. Анна, начнем с тебя.

Лишние сгрудились с одной стороны класса. Анна проплыла по аудитории, стараясь ступать по возможности беззвучно. За ней проследовали Шейла и Таня. Все три девочки заслужили по одобрительному кивку миссис Доусон.

После них, нахмурившись от сосредоточенности, упражнение выполнил Гарри — высокий, худой как скелет мальчик с вьющимися волосами и широкими ступнями. Его доставили в Грейндж-Холл одновременно с Анной, однако он больше походил на Лишних, попадавших в Воспитательные учреждения в более позднем возрасте, — Гарри был тихоней и часто витал в облаках. За что бы он ни брался — ничего не получалось.

— Я тебя услышала, — рявкнула миссис Доусон. — Марш назад и пройдись заново.

Чуть покраснев, Гарри вернулся обратно и снова двинулся в противоположный конец класса, пристально вглядываясь в огромные ступни, словно это могло ему помочь двигаться тихо.

— Плохо! — закричала миссис Доусон, стоило ему сделать пару шагов. — Что за неуклюжий мальчишка. А ну опять все заново!

Гарри снова вернулся на исходную позицию. Когда он приступил к упражнению в третий раз, на лбу мальчика выступили капельки пота. Теперь, то и дело нервно поглядывая на миссис Доусон, он решил пересечь аудиторию на цыпочках. На половине дороги Наставница открыла рот, будто бы собираясь что-то сказать. Глаза Гарри широко распахнулись от ужаса, что его сейчас снова будут ругать, и мальчик потерял равновесие, покачнулся, схватился за парту и вместе с ней повалился на пол. Миссис Доусон вскочила.

— Вставай! — взвизгнула она. — Вставай, бестолочь неуклюжая!

Гарри поднялся на ноги и принялся многословно извиняться, но миссис Доусон ничего не желала слышать. Она рывком заставила его выставить руки, положила их ладонями на стол, а потом, взявшись за палку, которую всегда носила с собой, со свистом опустила ее на пальцы мальчика.

— Бестолочь! — кричала она. — Я тебя научу правильно ходить. А ну все заново!

Побледнев от потрясения и боли, Гарри в третий раз вернулся туда, где в ожидании своей очереди стояли остальные ученики. Один из пальцев мальчика изгибался под неправильным углом. Нетвердой походкой несчастный в четвертый раз приступил к упражнению. Преодолев четверть пути, он снова споткнулся и сжался всем телом, ожидая неизбежного наказания.

— Сегодня остаешься без ужина. Будешь тренироваться всю ночь, — вынесла приговор миссис Доусон, с презрением посмотрев на него. — Если же ты к утру перед завтраком не научишься тихо ходить, значит, завтра вовсе останешься без еды и снова будешь тренироваться всю ночь, покуда сможешь выполнить упражнение как надо. Ты меня понял?

Гарри кивнул и поплелся туда, где стояли Анна, Шейла и Таня.