Итак, он наблюдал. Прошло несколько часов прежде, чем другой вышел и сел в автомобиль Зандра. Наблюдатель держался позади, вначале погасив фары, легко держась за синим Дюранго в полуночном движении. И когда другой остановил машину около станции метро и сел в поезд, он последовал за ним, прежде чем закрылись скользящие двери, и сел в дальнем конце вагона, впервые изучая отражение лица.

Удивительно молодой и даже красивый. Аромат невинного обаяния. Не того типа лицо, что можно было бы ожидать.

Наблюдатель видел, как другой сошел на Дейдленд и подошел к одному из припаркованных автомобилей. Было поздно и на стоянке не было людей. Он знал, что мог бы сделать это сейчас, так легко, просто скользнув за другим, позволить потоку силы пройти через себя, в свои руки и отправить другого во тьму. Он чувствовал медленное, величественное повышение силы внутри, преодолевая расстояние, почти чувствуя вкус тихого величественного рева убить. А затем он вдруг остановился на пол-пути и медленно винулся прочь с пути другого.

Потому что автомобиль другого имел очень заметную наклейку на лобовом стекле.

Полицейское разрешение на парковку.

Он был очень рад, что проявил терпение. Если другой был полицейским… Это могло оказаться значительно большей проблемой, чем он ожидал. Хорошо, не совсем. Это потребует немного осторожного планирования. И намного больше наблюдений.

Итак, Наблюдатель снова тихо скользнул в ночь, наблюдать и готовиться.

ГЛАВА 5

КТО-ТО КОГДА-ТО СКАЗАЛ, ЧТО ЗЛО НИКОГДА НЕ ОТДЫХАЕТ, и он определенно имел в виду меня, поскольку в течение нескольких дней после того, как я вручил дорогому Зандру его личную награду, бедный Упорный Декстер был загружен до предела. Моя занятость на работе побила даже лихорадочное планирование Риты. Мы словно попали под одно из тех периодических заклятий, поражающих Майами, делающих мысль об убийстве отличной идеей, и я три дня был по уши в брызгах крови.

Но на четвертый день всё стало ещё немного хуже. Я собирался купить пончиков, как обычно – особенно после моих Ночей. По какой-то причине в течение нескольких дней после веселой ночки с Пассажиром я не только чувствую себя более расслабленным, но и ощущаю себя весьма голодным. Наверняка в этом есть глубокий психологический смысл, но я гораздо больше заинтересован в уверенности что получу один или два пончика, прежде чем хищники из судебной лаборатории разорвут их на части. Смысл может подождать своей очереди после пончиков.

Но сегодня утром мне едва удалось схватить один пончик с малиновым джемом – повезло, что не потерял палец в процессе. Весь этаж жужжал, готовясь к выезду на место преступления, и оттенок жужжания дал мне понять, что оно было особенно гнусным, что естественно, меня не радовало. Это означало долгие часы торчания где-нибудь вдали от цивилизации и кубинских сандвичей. Кто знает, закончу ли я до ленча? Учитывая, что я испытывал недостаток пончиков, ленч казался мне важным приемом пищи, и ради всех кого я знал, я собирался как можно раньше разделаться с работой.

Я захватил свой удобный комплект по брызгам крови и направился к двери с Винсом Масукой, который несмотря на свой небольшой рост как-то захапал два пончика с самой ценной начинкой – баварские сливки с шоколадной глазурью. "Твоя охота была даже слишком хороша, Могучий Охотник," сообщил я ему, кивая на его грабительскую добычу.

"Боги леса были добры," ответил он, и откусил большой кусок. "Мои люди не будут голодать в этот сезон."

"Но я буду."

Он подарил мне свою жутковатую фальшивую улыбку, выглядевшую так, словно он научился изображать её по государственному самоучителю. "Пути джунглей жестоки, Кузнечик.