|
Никто в холде не был настолько сильно ранен: несколько сломанных костей, несколько порезов от летающего мусора, растяжения мышц, которые бальзам немедленно исцелял. Конечно же, Теме еще нужно было решить какую скотину нужно истребить, но это было сделано с минимумом суеты и страданий. Джейд невольно вздрогнул, поняв какое ужасное ранение пережил малыш. — Здесь немного туго, — сказал Перселлан с некоторой резкостью, показывая место. — Наверное, я освобожу это. Кожа быстро затягивается и может порваться от этого. — Он потянулся за мешком, достал ножницы и тщательно разрезал тянувший кожу шов. Не он один затаил дыхание, когда кожа распрямилась, но не порвалась. — Хмм. Можно очень многое рассказать о заживлении в соленой воде. — Тогда он обратился к Афо, которая очень внимательно за ним наблюдала одним блестящим черным глазом, — ей больно, когда я здесь касаюсь? — Спроси ее, — сказала Афо с мягким стрекотанием. — Ее имя Энджи. — Энджи, можешь ты мне сказать, если мои пальцы причинят тебе боль? — Перселлан повысил голос и Энджи, как будто в ответ, выдула воду из дыхательного отверстия, выгнув голову так, чтобы та оказалась над поверхностью воды и одним глазом могла смотреть на Перселлана. — Совсем как ребенок, не совсем уверенный, что доверяет целителю, — пробормотала Темма стоящим рядом с ней Джейду и Алеми. Перселлан осторожно пощупал всю длину раны. — Как бы мне об этом спросить? Энджи, ты в порядке? Темма поперхнулась, пытаясь подавить смех. Энджи прострекотала тоном, в котором явно чувствовался вопрос: «повтори это, я не понимаю». Темма удивленно фыркнула. — Когда ты ешь, все в порядке? — спросил Перселлан. — Я голодная. Я ем. Теперь растерявшийся Перселлан за помощью повернулся к Т'лиону: — Как мне объяснить ей, что она должна выводить то, что она ест? — Ее внутренности работают, — сказала Афо тоном, граничащим с отвращением от его перефразировки. — Вскоре вернемся, если это не так. — Ага, хорошо бы было узнать, — пробормотал Перселлан. — Наверно нужно удалить еще несколько швов, чтобы расслабить кожу. Но она отлично заживает. — Этот завистливый комплимент немного расслабил напряженного молодого бронзового всадника. — Так, Энджи, ты еще раз вернешься через три дня, и можно будет удалить остальные швы. — Он обернулся к Темме, и та утвердительно кивнула. Энджи выскользнула из когтей Гадарета, и меньшая Кори послушно заняла ее место. — Мне кажется, что все швы можно снять, — сказал Перселлан, его голос теперь стал не таким обвиняющим. — Такой кривой шов, но я предполагаю, что и рана была кривая. Кто это? — Кори, — сказал Т'лион. — Кори. А ты везучая... маленький дельфин, — Перселлан чуть не ляпнул «маленькая девочка». Теперь он достаточно расслабился и успокоился и даже слегка улыбнулся, пока вытаскивал швы. Он погладил бок Кори и почесал ей на прощание подбородок. Щелкая, она выплыла из когтей на свободу, но потом вернулась обратно к нему и, посмотрев ему в лицо, достаточно четко проговорила: — Перслан хороший человек. Спасибо, спасибо, спасибо. Именно тогда ее мамаша, Мел, выскочила напротив Т'лиона и сказала: — Т'лион, рука. — Рука? — озадаченный Т'лион поднял обе. — Держи свою руку открытой под водой, — посоветовал Алеми, понимая, что сейчас произойдет. — Моя рука? — опять не понял всадник, но поступил так, как ему сказали. Мел изо рта что то сунула ему в руку. Он показал гладкую овальную разноцветную ракушку, заискрившуюся на свету. — Какая красивая! — он даже забыл свое позорное состояние на достаточно долгое время, чтобы подержать подарок, чтобы другие могли его рассмотреть. |
