Нина Бек-Израил словно чувствует, угадывает желание Селима поделиться с ней чем-то очень важным, какой-то глубокой тайной. И взглядом своих черных ласковых глаз одобряет, поощряет его. Селим, наконец, теряет самообладание.

— Я бы просил тебя, «друг», уделить мне нынче полчаса разговора, — шепотом обращается юноша к княжне.

— К твоим услугам, мой мальчик. Я провожу тебя до лагеря сегодня, — шепотом отвечает княжна и снова погружается в звуки, льющиеся со струн Даниной арфы.

ГЛАВА VIII

Месяц то прячется за облака, то снова показывается на темной синеве небосклона. Призрачными кажутся в его неверном сиянии кусты, деревья, утесы, загадочной, таинственной кажется мутная Кура.

Подковы двух коней, Селимова Карабека и Нинина Беса, звучат отчетливо и звонко среди тишины. Пахнут нестерпимо пряно ночные цветы в долинах; духота стоит в воздухе. По-видимому, завтра будет гроза. Нина Бек-Израил сидит по-мужски, одетая в мужской же костюм, бешмет и шаровары. Только вместо папахи, на голове её низенькая шапочка с покрывалом, собранным вокруг шеи по мингрельски. Револьвер и кинжал, по горному обычаю, заткнуты за пояс; в руках нагайка, к которой всадница, совершенно не прибегает, щадя бока благородного коня.

Селим скачет бок о бок с ней… Душа его горит. Но губы сжаты крепко. Юноша стесняется заговорить первый.

Вот обогнули они уже обширные владения «Джаваховского Гнезда». Миновали виноградники. Спустились в низину и поскакали быстрее по ровной шоссейной дороге, ведущей к месту лагеря казаков.

— Итак, ты хотел мне сказать что-то, мой мальчик! Я вся — внимание и слух, — поворачиваясь к своему спутнику, первая прервала молчание Нина.

Селим вздрогнул от неожиданности при этих словах. Смутился на минуту, потом заговорил быстро, быстро.

— Я люблю Селтонет. Я люблю ее больше жизни и хочу жениться на ней. Надеюсь, ты ничего не имеешь против этого, «друг»?

С неизъяснимой лаской Нина взглянула на юношу.

— Я знала это давно, мой мальчик! Твое признание не является для меня неожиданностью. Я давно ожидала его. И не могу не поблагодарить тебя за доверие, оказанное мне. Ты хочешь, конечно, знать мой совет, мое мнение по этому вопросу?

— Конечно, «друг». Твоими мыслями и речами всегда руководит мудрость Аллаха и Магомета, пророка Его.

— Еще раз благодарю тебя за лестное мнение обо мне, Селим. Что же касается твоего выбора, — ты не мог сделать лучшего. Селтонет — твой друг детства. Вы росли и воспитывались вместе и здесь, и в Кабарде, у себя на родине, и знаете друг друга, как никто другой. У Селтонет есть, конечно, свои недостатки; она немного тщеславна и завистлива, но ты должен быть снисходителен к ним. Ты сам немного необузданный и самолюбивый. Но вам надо подождать год, другой, может быть, больше даже. Вы еще слишком юны. Ты, как офицер, не можешь жениться так рано; правила службы не допускают этого, — продолжала Нина.

— Знаю, «друг», знаю. Я… мы готовы ждать…

— Пока пройдут положенные годы Селтонет будет жить у меня в «Гнезде». Я и тетя Люда будем всячески охранять твою птичку. Я счастлива, поверь, твоим счастьем, Селим, и не сомневаюсь, что Селтонет любит тебя… Каждая девушка с радостью пойдет за такого молодца джигита, как ты.

Нина Бек-Израил говорит все это без тени лести, и от её слов в груди Селима становится так радостно, легко…

Незаметно проскакали они несколько верст, отделяющие Гори от летней стоянки Селимовой части.