Поскольку я сам работал в Гарвардском проекте, то теперь, оглядываясь назад, могу сказать ещё следующее.

Пока гарвардские мудрецы (по поручению американской разведки) заглядывали под хвост товарищу Ленину, советская контрразведка тоже не дремала и заглядывала под хвост гарвардским профессорам.

В том же Гарвардском проекте на Ламонтштрассе в Мюнхене работал некий Вадим Ш‑н, свеженький перебежчик, который, до этого, был лейтенантом советской контрразведки и переводчиком английского языка в Праге.

Поскольку, между разведчиками всех стран существует своего рода профессиональная коллегиальность, американские разведчики в лагере Камп‑Кинг в Оберурзеле около Франкфурта, где проверяли всех перебежчиков, встретили Вадима очень радушно и даже не обокрали его с головы до ног, как это обычно делалось там с другими перебежчиками, а послали Вадима работать переводчиком в Гарвардском проекте.

Это был высокий худощавый блондин с гнилыми зубами и пренебрежительной усмешкой на губах, который прекрасно говорил по‑английски, с подчёркнутым оксфордским акцентом, как говорят уважающие себя англичане, чтобы их не спутали с американцами.

Кроме того, Вадим нисколько не скрывал, что он – честный открытый педераст, то есть, тоже «ленинец».

Гарвардские мудрецы так обрадовались этому «ленинцу», что классифицировали его, как типичного представителя советской «золотой молодёжи» и потом носились с этим «золотым мальчиком», как дурак с писаной торбой.

Каждую субботу к Вадиму приезжал его приятель Альфред, агент американской разведки Си‑Ай‑Эй из Камп‑Кинга, которого ему, якобы, приставили для связи, А Вадим уточнял: «Для половой связи!» Альфред был молодым человеком приятной наружности и с большим, как чернослив, чёрным пятном на щеке.

В тёмные средние века такие пятна называли печатью дьявола. И вот, случайно, точно такая же печать – на щеке агента Си‑Ай‑Эй.

Руки у Альфреда были мокрые, скользкие и такие мягкие, что, при рукопожатии, его ладонь сворачивалась в трубочку, как у кисейной барышни.

Потом Вадим и Альфред так подружились, что их и водой не разольёшь.

Так Вадим работал в Гарвардском проекте до самого конца и через его руки прошли все материалы этого проекта.

По окончании Гарвардского проекта «золотой мальчик» Вадим бесследно исчез. Он даже не попрощался со своим миньоном Альфредом, который потом ходил очень опечаленный.

Позже, когда я был президентом ЦОПЭ (тоже один из спецпроектов псих‑войны), агенты Эф‑Би‑Ай годами ходили ко мне и другим сотрудникам Гарвардского проекта, пытаясь найти следы Вадима. Но «золотой мальчик», как в воду канул.

В современной западной литературе теперь процветает, так называемый, модернизм, к которому стремятся также и наши советские диссиденты.

Чтобы меня не обвиняли в отсталости, дам вам пример такого модернизма. Знаете, раньше был соцреализм, а я ввожу соцмодернизм.

Говоря о «золотом мальчике» Вадиме, поскольку большинство педерастов употребляют друг дружку не в зад, а в рот, то похоже на то, что с самого начала Гарвардского проекта советская разведка натягивала в рот американскую разведку. В полном смысле этого слова.

А ежели этот модернизм кого‑нибудь покоробит, то я только следую примеру знатного диссидента Солженицына, который в своем «Одном дне» на весь мир вопит:

«А тебе хрен в рот» (»Новый мир», 11, 1962).

Если агенты Эф‑Би‑Ай, за истекшие 25 лет, ещё не выяснили, где обретается «золотой мальчик» Вадим Ш‑н, то я могу им помочь. Вадим преспокойно уехал в Англию.

Если когда‑то кузнец Вакула ездил верхом на чёрте, то Вадим прикатил в Англию верхом на агенте английской Интеллидженс Сервис, то бишь, на очередном педерасте.

Почему Эф‑Би‑Ай не могло найти следов Вадима? Да потому что эти следы замела английская разведка.