– Легче, легче кантуй! – распоряжалась надо мной какая-то строгая и, судя по голосу, незнакомая мне старуха.

    – А я что делаю? – обиженно бробасил ее неизвестный помощник.

    – А ты его, как колоду вертишь! Все, положи его на сундук и убирайся!

    – А магарыч?!

    – Чего?! – возмутилась старуха и тихонечко забубнила себе под нос: – Напросился леший-хрыч на старухин магарыч. От того магарыча отвалилось у хрыча!

    – Все, все! Ухожу только не колдуй, – взмолился неизвестный и тяжело затопал по скрипучему полу. Старуха ехидно захихикала. Я чуть-чуть приоткрыл глаза и успел заметить промелькнувший мимо меня мохнатый, но почему-то зеленый, словно поросший густым свежим мхом бок. После чего услышал как скрипнула, открываясь дверь и вскоре шаги затихли.

    – Никак очнулся, милок! – вдруг воскликнула бабка и передо мной немедленно возникло невероятно уродливое лицо с выпяченной губой, торчащим снизу вверх кривым, как турецкий кинжал зубом и изгибающимся ему навстречу крючковатым носом. От неожиданности я чуть не грохнулся с лежанки и во все глаза уставился на свою уродливую спасительницу. Она как ни странно ничуть не оскорбилась такому невежливому поведению. А наоборот весело и задорно рассмеялась, да так, что на всех полочках, приступочках и подоконниках избушки стали мелодично и красиво позвякивать многочисленные разноцветные склянки. А еще, пока старуха смеялась, она вдруг незаметно сменила облик, превратившись из древней страхолюдины во вполне симпатичную, хотя и изрядно пообтертую жизнью бабку. Конечно в рекламу молочных продуктов «Хорошо иметь домик в деревне!» ее бы не взяли, но если бы слоган компании звучал: «Круто иметь землянку на Колыме!» – эта пожилая леди подошла бы к нему как найденная.

    – Ты уж извини, парень, что я тебя зубом стращала! – обратилась ко мне бабка. – Страсть как люблю попугать новеньких!

    – Кого попугать? – на всякий случай переспросил я.

    – Ну-ну, не придуривайся! – миролюбиво усмехнулась старуха. – От тебя ж защитниками за версту разит. Даром, что ты у них недели не прослужил.

    – Да уж! Недели нет. Пока всего сутки, – согласился я.

    – А трое не хочешь? – ехидно спросила бабка, и глаза ее озорно заблестели.

    – Я что, столько был без сознания?!

    – Догадливый! – одобрила старуха. – А как меня зовут, сможешь сказать? Бабка явно потешалась. Мне тоже почему-то было в этой избушке легко и весело. Даже несмотря на то, что я понятия не имел в какую глушь меня занесло, куда подевались мои новые товарищи и при том, что я почти наверняка знал, что за мифический персонаж передо мной находится.

    – Надо полагать, вы Баба Яга, – осторожно высказал я свое предположение.

    – Молодца! Ай, молодца! Точно! Она самая и есть! Баба Пятая, Яга Смоленская, Костяная Нога Калужская! – бодро перечислила старуха свои то ли титулы, то ли регалии и протянула мне деревянную плошку с какой-то бурдой.