— А если не будет? — усомнился Малко. — Мне необходимо запасное убежище.

— Найдем, — отрезал Джеймс Барри. — Но если испанцы начнут возникать из-за убийства Ларисы Петровой, я уже ни за что не поручусь...

— У меня складывается впечатление, что нам придется пройти по минному полю, — вторил ему Малко. — Нужно предусмотреть аварийный вариант и потихоньку вытащить его отсюда уже завтра, если станет слишком жарко.

Студенистые подбородки Джеймса Барри запрыгали от негодования.

— Сразу, видно, что вы из вольных стрелков. Как вы это себе представляете? Мы заявимся на базу в Торрехоне с беглым агентом КГБ без письменного разрешения, одобренного Пентагоном и Госдепартаментом?.. Нам сразу дадут от ворот поворот. Достаточно того, что испанцы собираются сократить число наших баз на своей территории.

— Значит, остается одно, — молиться, — съязвил Малко. — Я поеду на встречу. Как Боб?

— Давайте я тоже поеду в своей машине, — предложил молодой американец. — Вдруг ваша забарахлит? Встретимся на месте.

Весьма сомнительно, чтобы отказал двигатель новенькой машины фирмы «Бюдже», но лишняя предосторожность не могла повредить. Прикинув в уме, Малко решил, что вполне успеет заехать в аэропорт за Исабель дель Рио до назначенной встречи.

Выждав немалое время в «Иберии», он вернулся к своей «мазде». Таким образом, люди из контрразведки КГБ могли прийти к выводу, что встреча не состоялась. Он провел предшествовавшие часы в относительном спокойствии по сравнению со страхом, который он пережил, изымая из сейфа свою засекреченную записную книжку. Но в любом случае, ее исчезновение заметят только завтра.

Кирсанов распахнул широкое окно со стороны балкона. В квартиру хлынули звуки из внутреннего двора: крики игравших детей, голоса женщин, судачивших в своего рода частном скверике, окруженном большими жилыми корпусами вроде того, в котором жил он сам. Григории стащил рубашку и, оставшись обнаженным по пояс, походил по квартире. У него не укладывалось в голове, что он проведет здесь свою последнюю ночь, что, подобно «лодочному жителю», ничего не возьмет с собой.

Выпив еще стопку водки, он заказал разговор с Москвой. Его соединили через двадцать минут, разбудив жену.

— Прилетаю в ближайший понедельник, — сказал Кирсанов. — Что тебе привезти?

Сонная Анна была настроена на ворчливый лад, так что разговор вышел короткий. Он удовлетворенно положил трубку. Если его подслушивали, все опасения Анатолия Петрова должны были рассеяться: жертва ничего не подозревала...

Спать Кирсанову не хотелось. Лежа в постели, он начал думать об Исабель дель Рио. Им овладело неодолимое желание говорить с ней. Хотя она и не догадывалась об этом, он, естественно, знал ее севильский телефон, но ни разу им не воспользовался. Решившись вдруг, он набрал номер, готовый сразу положить трубку, если ответит не она.

— Алло! Алло!

Исабель!

— Это я, — проговорил Григорий сдавленным от волнения голосом.

— Ты? Что случилось?

В голосе Исабель звучали одновременно тревога и досада. Русский робко начал:

— Я думал о тебе. Мне не хватает тебя.

Он сделал небольшую паузу и продолжал уже более решительно:

— Я очень хочу тебя.

Польщенная Исабель хохотнула и полюбопытствовала:

— Как ты узнал мой телефон?

— Нашел в справочнике. Чем ты занимаешься?

— Приглашена на ужин. Сейчас за мной придет муж.