Возражения мэтра Изара

— Я протестую против поведения адвокатов противной стороны, — заявляет мэтр Изар. — Я протестую против лжи и клеветы, против фальшивых документов, против всей этой кухни подтасовок и передержек. Если мы до этого дошли во Франции, то можно себе легко представить, до чего доходит суд в СССР!

Мэтр Нордманн ковал цепь — звено за звеном, так что от одного к другому все были ею соединены. Знаете, кто орудовал такими средствами? Шарль Моррас в «Аксион Франсэз» делал это в свое время: от иностранного капитала, к издательству, от издательства — к писателю, от писателя — к газете, от газеты — к партии, от партии — к ее лидерам. И таким образом устанавливалась связь между каким-нибудь американским трестом и Блюмом…

Вот до чего довели вас ваши способы действия. Нетрудно показать, что председатель Кэй — наци, если пользоваться такими методами.

В 1939—40 гг. ваша партия называла нашу войну «империалистической» и требовала мира. Вы — новые Деа.

Вюрмсер истерически кричит, протестуя, поднимается страшный шум.

Председатель требует тишины.

Вюрмсер продолжает кричать.

Председатель: Прошу вас! Иначе я вас принужден буду вывести.

Мэтр Изар: Если кто-нибудь не стоит на коленях перед СССР, то он — Бардеш! Я знаю, что вы не надеетесь быть оправданными, но эти методы — недопустимы! Сим Томас на суд не явился… Но обратимся к утаенному вами документу.

Я сообщаю суду, что мы достали опросник Кравченко, анкету, заполненную им не а 1941 году, а в 1943 г., накануне отъезда его заграницу. (Мэтр Изар высоко поднимает над головой бумагу.)

Из него следует, что опросник, который достали «Лэттр Франсэз» либо фальшивый, либо просто очень неполный и устаревший. Из нашего опросника следует, что Кравченко вовсе не был амнистирован, но что дело было прекращено. Это разница!

Это значит, что он не был прощен за преступление, но что суд признал, что преступления не было. Из него следует также, что Кравченко занимал крупные посты, что растрата была перетрата в 4 000 рублей, и что в Совнаркоме, да, да, в Совнаркоме, слушайте, слушайте! он состоял начальником группы военных инженеров. Он управлял целым коллективом заводов…

Вся карьера Кравченко в этой анкете! Но мэтр Нордманн, говорят, был болен, и я боюсь, что он по болезни спутал все то, что ему велено было сказать.

Я возражаю вам по пунктам, на все ваши измышления, неточности и передержки. Кравченко писал о беспорядках в Москве в октябре 1941 г. Вы утверждали, что беспорядков не было. Вот статья Корякова, вам знакомого уже (мэтр Изар показывает суду книгу 20-ю, только что вышедшего в Нью-Йорке «Нового Журнала»). Она называется «16 октября». В ней рассказывается о бунте и погроме, имевшем место в этот день в Москве, когда власть бросила город и он едва не был сдан немцам.

Вы говорили, что насильственной коллективизации не было, так как в речи Сталина «Головокружение от успехов» (март 1930 г.) указывалось, что этого делать не надо. А я вам скажу, что до этой речи, была другая, 21 января 1930 года, и речь Молотова в апреле 1929 года, где говорилось обратное, и после тоже были речи и статьи о необходимости раскулачивания, как, например, в апреле 1930 года, где Сталин требовал «уничтожать кулаков, как класс» и где было даже сказано «не будем отступать от нашей программы».

Вы говорили о чистках. Оправдывая их, вы признаете, что три четверти генералов и членов Политбюро были изменниками?

Вы говорили о лагерях. На одном Беломорском канале было более миллиона подневольных. Вы утверждали, что СССР перед войной имел артиллерию… Это — обычная ваша передержка: никто не говорил, что артиллерии не было, мы говорили, что не было противотанковых орудий, и на это вы не сказали ничего.