— Послушай, — сказал Дрейк тоном, в котором прозвучало подозрение, — я надеюсь, ты не выступаешь, приняв хорошую дозу, Перри…

— Да нет, черт возьми, — раздраженно прервал его Мейсон. — Это очень важно. Семилетняя гнедая лошадь, выращена в Америке, высота в холке — пять с половиной футов, на лбу — белая отметина, правая задняя нога — белая. Одно время она принадлежала человеку по имени Каллендер, который большая шишка. У него ранчо в Империал‑Вэлли, недалеко от границы с Мексикой. Он подарил лошадь танцовщице с веерами из одного залихватского ночного клуба в Броули. Лошадь похитили, когда она там находилась, или, что тоже может быть, она забрела куда‑нибудь. Я хочу, чтобы ты прочесал весь Империал‑Вэлли. Начни искать. Когда найдешь, держи в укрытии. Сделай так, чтобы твои люди были на деле, как только забрезжит рассвет.

— Сколько тебе нужно людей?

— Ровно столько, сколько хватило бы найти лошадь.

— Они найдут ее, черт возьми, — заверил мрачно Дрейк. — У меня хорошие детективы, но это не означает, что они смогут точно опознать именно твою лошадь. Они будут так рваться домой, чтобы скрыться от этой дикой жары, что каждый, кого я пошлю для этого, уже к десяти утра будет звонить мне, сообщая, что нашел твою гнедую с белой отметиной на лбу и с белой правой задней ногой. А я должен буду мчаться туда сам, чтобы определить, та ли эта лошадь… Вообще, Перри, каким образом, я, черт возьми, смогу определить, та эта лошадь или нет? На какую кличку она отзывается?

— Я не знаю, как ее кличут.

— Но, во имя всех святых, Перри, в Империал‑Вэлли, быть может, миллион таких лошадей и… Черт возьми, Перри, когда тебе поручают найти собаку, то говорят хотя бы, на какую кличку она отзывается.

— Как, по‑твоему, лошадь должна отзываться? — спросил Мейсон.

Дрейк обдумал этот вопрос и ответил:

— Понятия не имею!

— Значит, ты мало что смыслишь в лошадях?

— Я смыслю в них достаточно, чтобы ответить тебе, что, если у нас не будет лучшего описания, чем то, которое ты дал, к десяти часам утра ты будешь иметь две дюжины лошадей.

— Вряд ли, если твои люди будут действительно в полной готовности, — возразил Мейсон. — Лошадь потерялась примерно неделю назад. Это должно быть заблудившееся животное, забредшее на чье‑нибудь ранчо. Это должна быть оседланная гнедая американская лошадь пяти с половиной футов…

— Та‑а‑ак, — устало перебил Дрейк. — Я все это записал еще в первый раз. И опять скажу тебе, что к десяти утра у нас будет целый табун лошадей, если я не получу от тебя каких‑то более определенных примет.

— Хорошо, — сказал Мейсон. — Я дам тебе нечто более определенное. Если я не ошибаюсь, у нее есть пулевое ранение.

— Пулевое ранение?!

— Да. Если у самой лошади нет раны, то пуля должна застрять в седле. Седло очень хорошее, ручной работы, сделанное Биллом Уайаттом из Остина, штат Техас. А теперь за работу, и немедленно засылай своего человека в «Ричмелл».

Глава 6

Было девять тридцать утра, когда Мейсон открыл дверь своей частной конторы.

Делла Стрит уже распаковала почту, разложив ее в три аккуратные кучки на столе Мейсона: самые важные письма, на которые Мейсон должен ответить немедленно; менее важная корреспонденция, которая может подождать; и третья, самая объемистая пачка, содержавшая почту, на которую ответить могла она сама.

Взглянув на стол, Мейсон нахмурился:

— Черт возьми, как я люблю читать письма. Почта — это чудесная вещь, Делла. Каждое утро она приносит нам диаграмму людских мыслей.