Томин. Ее муж!.. Просто слышать не могу!.. Кто он наконец?
Кибрит. На днях познакомлю.
Томин (Знаменскому). Видал? Мы даже не знакомы! Заводит роман, не спрося нашего мнения, не показавши хоть издали! Я вот уверен, что он тебе не пара!
Знаменский. Саша, по-моему, Зина не совета ждет, а приглашает на свадьбу!
Томин. О, женщины! О существа, которые...
Кибрит (перебивая). Имеют обыкновение выходить замуж!
Томин. Значит, бесповоротно? Любовь, семья и все прочее?
Кибрит. Собственно, что ты уж так раскипятился?
Томин. Во-первых, глубоко возмущен твоей скрытностью. Во-вторых, зол на себя — как мог проглядеть?! Ничего себе сыщик! И, в-третьих, честно и откровенно ревную. Если уж приспичило замуж, то почему не выйти за меня или Пал Палыча?
Кибрит. Вы с Пал Палычем никогда не предлагали мне руки и сердца.
Томин. Убить нас мало!
Знаменский. Саш, не сбивайся на водевиль! Давай лучше поздравим Зину и пожелаем ей счастья.
Томин. Ррр... Сейчас не могу. Остыну — поздравлю.
Кибрит. Ну, остывай поскорее. (Взглянув на часы.) Я должна бежать.
Томин. Постой. Были Зна-То-Ки! А теперь?!
Кибрит. Клянусь не менять фамилию!
Томин. Хоть на том спасибо...
Кибрит уходит.
Томин. Вот так... Слушай, ведь когда-то вы тянулись друг к другу — разве нет?
Знаменский. Тянулись, да вот не дотянулись. Стало быть, чего-то не хватило, Саша.
Стук в дверь. Входит Бах.
Бах. Моя фамилия Бах.
Знаменский. А-а... Добрый день, проходите...
Сцена двадцать шестая
Контора па свалке. Входит и нерешительно оглядывается мужчина средних лет, по облику — мелкий служащий. Смотрит па Воронцова и Ферапонтикова.
Мужчина. Простите, кто — Воронцов?.. Я от Семен Иваныча...
Ферапонтиков указывает на стол начальника.
Воронцов. Семен Иванович звонил. Чем могу?
Мужчина. Понимаете, досадная история... Наши мастерские всегда выполняли планы по вторчермету. Даже перевыполняли иногда вдвое! А тут в связи с модернизацией производства... то да сё... как-то из ума вон эти отходы, которые надо сдавать, понимаете?
Воронцов. Разумеется, разумеется.
Мужчина. И вдруг оказалось, что прогрессивка горит! Остальные показатели прекрасные, а по вторчермету... Из-за такой в общем-то ерунды люди материально пострадают. Семен Иваныч сказал: «На свалке всё есть»...
Воронцов. Правильно сказал. Металл можно найти.
Ферапонтиков. Вам, чай, не золото нужно?
Мужчина. Ах, что вы! Любой металл.
Воронцов. Машины ваши — грузчики мои. Грузчикам, естественно, надо подбросить.
Ферапонтиков. Как говорится, на чай, но чтоб хватило и на водку.
Мужчина. Господи, да с радостью, от всей души! (Стесняясь.) Вы нас так выручаете, прямо не знаю!..
Воронцов. А я хитрый, я не даром. Зачем вам план по отходам перевыполнять вдвое? Будут лишние — везите сюда. (На удивленный взгляд мужчины, со смешком.) Не вы один вторчермета боитесь. План — он со всех требует, а иному к сроку взять негде.
Мужчина. И бегут к вам?.. (Наивно.) Подумаем и привезём — это в наших силах!.. Еще раз искреннее вам спасибо. Можно сказать, от всего коллектива! Я организую машины и извещу.
Очень довольный, прощается за руку с Воронцовым и Ферапонтиковым и уходит, еще раз поклонившись.
Ферапонтиков. А может, сейчас бы лишней суеты не нужно?
Воронцов. Наоборот, Федя, нам сейчас для здоровья полезно побольше всего распихать.
Сцена двадцать седьмая
Кабинет 3наменского. |