Пригородный поселок. Глухой забор и крепкие ворота, в которых прорезана калитка. Раиса Глазунова нажимает кнопку звонка и нетерпеливо притопывает ногой. Наконец калитка отворяется, взору Раисы предстает давно небритый мужчина неопределенного возраста.

— Здравствуйте, Борис Анатольевич… Кажется, вы меня не узнаете, — снисходительно улыбается Раиса, замечая, что тот изрядно «под банкой». — Красный «жигуль», левое крыло и дверца.

— Помню, — говорит хозяин. Привалясь плечом к забору, он не проявляет желания впустить женщину внутрь.

— Не сделали! — догадывается она, мрачнея. — Это уже форменное свинство! Вы же знаете, что в среду я уезжаю!

— Где среда, там и пятница, — тянет хозяин.

— Да поймите, мы едем компанией на трех машинах. Вы попросту срываете мне отпуск!

— Как-нибудь перебьешься. Приболел я.

— То бишь запил. Ох, мужики!

Из-за ее спины с механиком здоровается проезжий, который затормозил против ворот.

— Боря, — спрашивает он, — чего-то у меня внизу звякает, не пойму.

— Тронься, — просит механик.

Тот трогает машину, проезжает метра полтора.

— Жмунькает, — мгновенно ставит диагноз автомеханик. — Крестовина.

— А-а… Вот спасибо тебе! — И автомобилист отъезжает. Этот короткий диалог напоминает Раисе, что ее собеседник — не только обманщик и пьяница, но и искусный мастер.

— Борис Анатольевич, миленький, — говорит она. — Будьте человеком! Если я в среду утром…

— Не-е. На той неделе.

— Тогда я забираю машину!

Соловые глаза мастера открываются пошире. Помедлив, он отступает назад, давая Раисе войти. Она обегает взглядом двор и оборачивается к хозяину с вопросительным и сердитым видом.

— Нету, — сообщает он. — Увели.

— То есть как? — медленно спрашивает она.

— Не знаешь, как уводят?.. Хошь кричи, хошь плачь — «жигуля» нету!

— Я, кажется, не кричу и не плачу, — каменным голосом говорит Раиса. — Но зачем вы морочили голову?

— Да ведь жалко, начинаешь переживать, — лицемерит хозяин. — А это, может, кто из своих. Может, еще пригонят.

— Из каких «своих»?

— Из поселковых ребят, здешних. Тут вот свадьбу играли, трое суток колобродили, может, кто под парами и того…

— Борис Анатольевич, вы заявили в милицию? — пресекает Раиса его скороговорку.

— Не.

— Послушайте, вы, конечно, нетрезвы, но все же в своем уме? Я вам доверила машину — машина пропала. Вы за нее в ответе. И не лопочите мне про свадьбу!

Видно, механик ожидал «ахов» и «охов», его удивляет проявленное женщиной присутствие духа.

— Если без скандала, полюбовно если — буду тебе понемножку выплачивать… сколько смогу. Но чтоб милиция не цеплялась, так и знай! А иначе — и не видел, и не слыхал, и ничего не ведаю, поняла?

— Нет! Не на таковскую напали! — взрывается Раиса.

Квартирная хозяйка, словоохотливая женщина средних лет, вводит Царапова в комнату. Он снимает себе жилье.

— Вот, пожалуйста, эта комната.

Вор осматривается и, перегнувшись через подоконник, выглядывает за окно.

— Вид из окна у меня превосходный! — заверяет хозяйка.