16

Все же есть передача мыслей на расстояние: Татьяна в мучительной тревоге. Нет, больше ждать невозможно! Она набирает ноль два. Ей отвечают: «Дежурный по городу слушает».

— Я вас умоляю, как мне позвонить следователю Знаменскому на Петровку? Это страшно срочно, это по его делу!..

Знаменский с трубкой в руке слушает, что рассказывает ему Татьяна.

— Секунду, — говорит он и набирает внутренний номер. — Саша, безумный день не кончился. Пробегись до моего кабинета. — И снова Татьяне. — Как вас зовут? Адрес?.. Слушаю дальше.

Татьяна тараторит в трубку:

— Надо срочно что-то делать! Она давно должна была позвонить! Я чувствую, что с ней худо!.. Как давить на Пузановского? Сейчас объясню. Они собрали улики… Это трудно по телефону, но, в общем, у Раисы есть факты… Да, мне известно. Это тот, с которым она пошла… Глеб… Он подбил ее отказаться на опознании… Он?.. Я толком не знаю, они с неделю как познакомились…

Во время разговора в кабинет Знаменского входит Томин. Пал Палыч прикрывает ладонью трубку и объясняет:

— Глазунова с неведомым человеком отправилась выколачивать деньги из Пузановского.

— А, что б ее!

— Не волнуйтесь так, мне надо понять, в чем дело, — говорит Знаменский в трубку. — Скажите, факты, которыми собирались давить… хорошо, назовем «мужской разговор»… эти факты действительно могли напугать Пузановского?.. Понятно… Да-да, мы примем меры! — Пал Палыч кладет трубку, и они с Томиным глядят друг на друга, взвешивая услышанное.

— Так или иначе, надо вмешиваться.

— Да, — соглашается Томин. — И, может быть, минуты дороги. Это такая братия!

— Я звоню дежурному по городу, чтобы ближайший патруль прорвался в квартиру. А ты, Саша, звони Пузановскому и расшифровывайся!

— Еще утром мы завязывались в три узла, чтобы его отпустить! — восклицает Томин, однако Знаменский уже соединился с дежурным, и Томин берется за городской телефон:

— Иван Данилыч? По вопросу твоей жизни и смерти! На проводе брюнет, с которым тебя сегодня задерживали! Слышу голоса, шум… Драка? Двое чужих пришли права качать. Верно?.. Помолчи! Я дело говорю! — Он переходит на жесткий тон. — Слушай внимательно! Я — не Неизвестный, а майор из уголовного розыска! Квартира окружена. Не набирай себе лишних статей! Я тебя предупредил, ты понял? За все будешь отвечать первый! Скажи своим, чтобы я слышал: «Ребята, все, мы засыпались!..» Громче: «Ребята, мы засыпались, милиция!» Вот так, молодец. Не вешай трубку! Я тебе в порядке исключения разрешу взять в камеру побольше колбаски… (Томин старается удержать Пузановского у телефона, чтобы хоть так отчасти контролировать ситуацию.)

Бывший на связи с дежурным Знаменский сообщает:

— Патруль подъезжает.

— Сейчас позвонят в дверь, — окрепшим голосом говорит Томин в трубку. — Открыть немедленно! И не вздумайте сопротивляться!

Знаменский и Томин выскакивают у дома Пузановского и спешат в подъезд мимо милицейской машины.

А в квартире, в первой комнате, под наблюдением милиционеров все, кроме Раисы, стоят лицом к стене с заложенными за голову руками.

— Товарищ майор, застали форменную поножовщину, — докладывают Знаменскому.

— Разберемся, — говорит он и подходит прежде всего к Раисе.

По разгрому вокруг можно судить, что звонок Томина был более чем своевременным: шкаф от двери в смежную комнату отодвинут, там виден сломанный стул, ковер комком сбит в угол, на полу разные неожиданные предметы.