— Хоть в этом повезло, — согласился с ним Павел Петрович, и тут дверь в мастерскую приоткрылась, и тетка в кофте позвала его к телефону. Богачев поспешил за ней, а Ромка загляделся на лежащий прямо на полу холст. На нем масляными красками был написан освещенный ярким солнцем город, и пейзаж этот чем-то напомнил ему «Восход».

Ромка схватил холст, поднес его к копии картины Полянской и шепотом спросил:

— Лешк, позырь, похоже? Сестра вгляделась.

— Что-то есть.

— Значит, копию могли сотворить прямо здесь, то есть моя версия подтверждается. Я сейчас пойду и спрошу у Павла Петровича, кто писал эту картину. Интересно, что он мне на это скажет? А ты наблюдай за выражением его лица. Вдруг я его это… ошеломлю, и он сам себя выдаст. Да, и еще за охранником следи. Интересно, и как он на мой вопрос прореагирует?

Павел Петрович стоял в зале у огромной картины и беседовал с высоким пожилым человеком — посетителем выставки. Дождавшись конца разговора, мальчишка развернул перед Богачевым поднятый с пола городской пейзаж. Лешка была вся внимание.

— Чья это работа? Ваша? Очень красиво, — слукавил Ромка.

Однако Павел Петрович ничуть не смутился, не удивился и вообще не придал Ромкиному вопросу никакого значения.

— Сам я давно уже ничего не пишу. А это проба кисти моей жены, — просто ответил он. — Она начала ее уже давно, а потом увидела работы Софьи Полянской, поняла, что лучше у нее все равно ке получится, и решила не продолжать. А потом мне подрамник понадобился, я этот холст с него и снял. Убери его отсюда, пожалуйста.

— Свернуть? — спросил Ромка и, не дожидаясь ответа, попытался скатать холст в трубочку. Движения его были неловкими, и Лешка поспешила ему на подмогу.

Но охранник стоял ближе. На Ромкин вопрос, как ни следила за ним Лешка, он не обратил никакого внимания, а сейчас первым подхватил картину, аккуратно ее расправил и стал сворачивать снова.

Павел Петрович, случайно взглянувший в их сторону, заметил его усердие.

— Эй, что ты делаешь?

— Вы лее сами сказали убрать, — ответил за Игоря Ромка.

Богачев выхватил у охранника картину и оглядел ее со всех сторон.

— Игорь, да кто ж так холсты свертывает! Вы мне так всю картину испортите! Кто знает, может, Лена за нее снова возьмется.

«Лена — его жена», — поняла Лешка, а Ромка удивился.

— А как же надо? Нельзя же, чтобы она пылилась и пачкалась.

— Картину следует сворачивать красками вверх, — пояснил хозяин галереи, — а иначе они потрескаются.

— Так вот почему после кражи картин из музеев многие из них нуждаются в реставрации! — воскликнул Игорь. — Всякие дилетанты вырезают их из рам и скатывают рисунком внутрь, думая, что делают правильно, а сами таким образом наносят им только вред.

— А ты что, не знал этого? — заглянул ему в глаза Ромка.

— Впервые слышу, — развел руками парень. — Сроду этим не интересовался.

Юный сыщик выпучил глаза.

— Ты же в галерее работаешь!

— Ну и что? Я охранник, а не художник.

— А чем ты занимаешься в свободное время?

— У меня нет свободного времени. Я на юридическом учусь, заочно, а здесь подрабатываю.