В 308 о/м сообщили жильцы дома в 8.30.

В ГУВД сообщил ответственный руководства начальник КМ Пасечник в 11.57, окончание в 19.46 3.09.2001 года".

– Про «красного орла» здесь ничего нет, – сказал я, когда прочитал ксерокс с «Оперативной сводки».

Сашка закурил, пожал плечами и ответил:

– А здесь и не должно быть подробностей. Это сводка. В ней все формулируется коротко: множественные ножевые… А ты, кстати, уверен, что был этот «красный орел»?

Как– то уж больно экзотично.

– Не знаю, Саша, – ответил я. На самом деле у меня было чувство, что был «красный орел». Был!

– А по моему, так запороли наркоманку проститутку… и никакой тебе ритуальной чертовщины, – сказал Сашка. Он сидел на краю стола, курил и качал ногой.

– А почему проститутка и наркоманка?

– Не знаю, но мне так кажется… презервативы… и прочее. Не всякая телка пойдет трахаться на лестнице.

– Не всякая, – согласился я. – А ты обратил внимание, на каком этаже нашли тело?

– Обратил, на тринадцатом… Ну и что?

– Ничего. Запросто может оказаться, что совпадение. Но в сочетании с «красным орлом» наводит на размышления.

– Гляди сам, – сказал Сашка и протянул руку. – Звони, если что…

Я сидел, курил и думал: «А вдруг прав полковник Крылов, и никакого „орла“ не было? Вдруг перепуганные насмерть жильцы злосчастного дома приняли за ребра лохмотья куртки или плаща белого цвета… Нужно будет узнать, какого цвета была одежда у жертвы? Вон и Зверев сомневается. А у него опыт – будь здоров».

Я сидел, курил, думал. А потом пошел к моим операм.

***

Оба сыскаря – Зудинцев и Каширин – спокойно резались в нарды. Я не стал на этом акцентировать внимание. Когда требовалось, ребята могли пахать по двадцать четыре часа в сутки…

– Слушайте, орлы, – сказал я, – тело этой девахи сейчас где? В морге?

– Какой девахи? – спросил Зудинцев.

Я вдруг сообразил, что ребята об убийстве на проспекте Рационализаторов ничего не знают.

Я ввел их в курс дела.

– Как бы получить копию заключения?

– У у, начальник… – протянул Зудинцев. – Это еще когда будет! Месяц пройдет или полтора. Заключение быстро не делают.

– А почему так долго? – удивился я.

Каширин ответил:

– Да потому, что следак наверняка назначил дополнительные экспертизы – гистологию, например, чтобы проверить ее на наркотики. А это довольно долгая история.

– Да мне хрен то с ней, с гистологией, – сказал я. – Мне важно знать: были вывернуты ребра или нет?

– Щас возьмем эксперта за жабры – все объяснит, – обнадежил Зудинцев. Он достал из стола пухлую записную книжку, полистал ее и нашел то, что искал.

– Вот, – сказал он, – канцелярия судмедэкспертизы.

Набрал номер и включил на аппарате громкую связь, чтобы мы все могли слышать разговор. Аппарат выдал три длинных гудка, затем трубку сняли:

– Экспертиза.

– Але… из Красной армии вас беспокоят. Мы вам третьего числа трупик подкинули с проспекта Рационализаторов. Нельзя ли посмотреть, кому он на разделку достался.

– Подождите, – ответил женский голос из телефона.

Слова «на разделку достался» меня покоробили, а девушку на том конце провода нет. Она сказала: «Подождите». И мы ждали. Видимо, она смотрела по каким то своим учетам, кому достался «на разделку трупик»… Зудинцев подмигнул нам.