В это время из-за поворота показался джип. Сбавил скорость и остановился рядом с поповским домом. Из джипа вышли двое мужчин, им открыли калитку в заборе, и они скрылись из виду. Я запомнил номер джипа.

До электрички оставалось еще много времени, я решил сходить на почту и позвонить своим приятелям из охранной фирмы - они могли помочь мне "пробить" номер джипа.

Выяснить мне все удалось на удивление быстро: машина оказалась зарегистрирована на Карасева Павла Викторовича, 1965 года рождения, две судимости, последняя за умышленное убийство. На этой же машине с января по май этого года нарушали правила дорожного движения некто Измайлов и Аганесян. На них по специальным базам ничего нет, а вот Карасев числится бригадиром у Толи Гнилого. Но это, пояснили мне дополнительно, очень условно. Вчера у Гнилого, сегодня у Хромого, а завтра у какого-нибудь Кривого или вообще сам по себе...

Я вернулся обратно в дом. До похода на станцию еще можно было попить чайку и поразмыслить над полученной информацией. Прошел в закуток без окон, именующийся кухней, заварил себе чай и с чашкой в руках вернулся в комнату.

И тут меня осенило! Бегом бросился на кухню - там на крючке висела сумка. Валькина сумка!

Схватив ее, я вернулся в комнату.

Вытряхнув ее содержимое на стол, я увидел сотовый телефон, косметичку и разные другие женские штучки.

Вот это был номер! Получалось, что Валя действительно вернулась сюда к пяти часам, а потом, не взяв с собой самого для нее святого, женской сумочки, куда-то ушла. Если ко всему этому прибавить странное поведение соседей, то вывод напрашивался только один: Валя или по своей воле оказалась в поповском доме, или ее туда затащили. Скорее всего, ее взяли в плен, а потом вызвали подкрепление из города.

Главное, не впадать в панику, сказал я себе. Ничего непоправимого еще не произошло, они не знают, что я в доме.

Решив больше не тянуть время, я взял Валькин телефон, поднялся на чердак и, рискуя свернуть себе шею, слез по стене на землю.

Через окно, находящееся на первом этаже, и в дверь, как нормальные люди, выходить было нельзя, потому что двор хорошо просматривался из филипповского дома.

Далее мне пришлось пробираться огородами. В одном из них на меня напала маленькая зловредная собачонка, желавшая откусить кусок моей ноги. При этом она еще и лаяла, как бешеная. Я был вынужден дать ей пинка.

Выбравшись из поселка, я метров двести прошел по дороге, пока не натолкнулся на развалины какой-то автобусной остановки. Я сел прямо на землю и набрал на трубке номер Зудинцева. Поговорив с ним, я попробовал еще до кого-нибудь дозвониться, но у меня ничего не вышло.

Я покурил, встал и направился обратно в поселок. Я, конечно, не герой, но раз уж до приезда помощи оставалось еще как минимум два часа, то следовало их употребить на наблюдение за домом. Возвращался я вновь огородами, и на меня второй раз подряд напала собачонка. Получив от меня очередной пинок, она заткнулась.

Я подобрался к окружавшему филипповский дом забору и прислушался.

Слышно было, как какие-то мужчины внутри дома ругаются между собой. Потом - так мне показалось - кто-то из них получил по морде, потому что ругань прекратилась.

Я посмотрел на часы,- следовало возвращаться на дорогу, Зудинцев вот-вот должен был подъехать. Проторенной дорожкой я вернулся к развалинам остановки и стал ждать.

На дороге, пока еще очень далеко, засветились фары. Я на всякий случай отошел подальше от дороги и спрятался в кустах.

Может, еще одна бандюковская машина везет очередную партию заложников? Машина сбавила скорость и остановилась прямо напротив остановки, и у меня не осталось никаких сомнений насчет того, кем были ее пассажиры. Я вышел из укрытия. За рулем сидел Зудинцев, рядом с ним на пассажирском сиденье восседала Света Завгородняя, а на заднем расположились Зураб и Шаховский. Открыв дверцу машины, я протянул всем по очереди руку, включая и Свету.