Дверь следующего дома открыл пожилой человек с короткими волосами с проседью и лицом, изъеденным глубокими морщинами. Этот мужчина в противоположность своему соседу как раз с утра до ночи пребывал на воздухе: лицо его было темно-коричневым, продубленным всеми ветрами, как у бывалого моряка. Он остановил взгляд на Лешке, и она повторила:

— Брат мой пошел на вашу улицу и пропал, темненький такой. Вы не слышали никакого шума?

— Я сам недавно вернулся, — глубоким басом ответил мужчина. — А к кому твой брат приходил?

Ответить Лешка не успела.

— Вы кого спрашиваете? — Из стоящего напротив дома к ним спешила пожилая женщина в желтом халате. Судя по ее любопытному лицу с пронзительными, острыми глазками, она была из тех старух, про которых говорят: в каждой бочке затычка.

— Мы мальчика ищем, темненького… — снова начала Лешка, ничуть не надеясь на успех, но тетка неожиданно воскликнула:

— Толстенького такого? Как же, как же… Здравствуйте, Федор Игнатич, — женщина сначала отвечала Лешке, а потом все свое внимание переключила на соседа, но тот в беседу вступать не пожелал, а коротко ответил: «Добрый вечер, Александра Прокофьевна» — и прикрыл свою дверь. А Лешка в ужасе осознала, что уже и в самом деле почти вечер, а Ромка ушел искать ежа утром. И она поспешно дернула тетку за рукав халата.

— Так что мальчик-то?

— А мальчик этот вон на то дерево лез, — женщина указала на высокую яблоню, крона которой касалась крыши дома Федора Игнатовича. — А я ему и говорю: «Как тебе не стыдно по чужим садам лазить и деревья портить, большой уже».

— А он? Что он вам сказал?

— А он ответил, что попугая ловит. Я смотрю: там и впрямь желтая птица сидит. Значит, думаю, не врет.

— Ну и что, поймал он птичку? И куда потом делся? — Лешка заметно воодушевилась и в нетерпении заглянула в теткино лицо. — Это мой брат был. Вы не видели, куда он потом пошел?

Но женщина, одернув на толстом животе свой канареечный халат, покачала головой.

— Ко мне бабка Маня зашла, соседка, и больше я за ним не следила. А когда вышла ее проводить, его там уже не было.

— А что, если на дереве сидел его попугай? — сморщил лоб Венечка. — Вылетел из клетки, и Ромка теперь его ловит.

Дети переглянулись. Вот оно, самое простое объяснение Ромкиного исчезновения.

— Это легко проверить, — сказал Артем, и, как угорелые, друзья понеслись домой. Вбежали по лестнице на второй этаж, распахнули дверь…

— Омочка, пусик мой? — вопросил из клетки желтый Попка, перепрыгнул с жердочки на жердочку и позвенел колокольчиком.

— Так ты здесь, не улетел? — разочарованно произнесла Лешка и, понурив голову, спустилась вниз. А в гостиной их снова поджидала Нина Сергеевна.

— Вы еще долго взад-вперед гонять будете? Обед давно остыл. А Рома нашелся?

— Мы же тебе сказали, он у Сашки видак смотрит и возвращаться не собирается, — как ни в чем не бывало сказал Артем.

— Тогда мойте руки и садитесь за стол.

Деваться было некуда, пришлось обедать. У Лешки кусок в горло не полез, она проглотила чуть-чуть жидкого супа, а котлеты с пюре незаметно подсунула Дику.

— Ничего не понимаю, — упавшим голосом прошептала она, когда Нина Сергеевна вышла из кухни.

— А мне все ясно, — заявил Венечка. — Та тетка сказала, что птичка была желтой, так? Значит, Ромка решил, что это его Попка — не бежать же проверять, — и теперь гоняется за ним по всему поселку.