Понимаете, для моего самолюбия была невыносима мысль, что он никак не пытается заигрывать со мной. Я знаю себе цену и считаю, что безобразной меня уж никак не назовешь. У меня хорошая фигурка, и я не старуха. Более того, я почти уверена, что он подглядывал за мной в окно спальни. Так что если он видел меня обнаженной, потом, войдя в дом, выяснил, что на мне ничего нет, кроме одеяла, и после этого даже не попытался как‑то поухаживать за мной, то, вероятно, обида или даже злость заставили меня не запирать дверь на задвижку… Другими словами, я хотела ввести его в искушение.
Мейсон задумчиво посмотрел на нее.
— Это сущая правда, — сказала она, — и я бы никому этого не рассказала, но вы — адвокат.
— И этот Джек или Джон не проявил никакой инициативы? — спросил Мейсон.
— Никакой. Его поведение в известном смысле показалось мне даже ненормальным… Вы понимаете, что я имею в виду? Возможно, конечно, что в тот момент у меня был не слишком привлекательный вид…
— Значит, никакой инициативы?
— Абсолютно! А такое… такая реакция показалась мне довольно необычной.
— Значит, вы обиделись?
— Ну‑у…
— Вас можно понять, — довольно сухо сказал Мейсон.
— В гостиной я сидела, плотно закутавшись в одеяло, — продолжала Глэдис, — и старалась, чтобы и ми‑винца не было видно. Я, конечно, не была уверена, что останусь хозяйкой положения, и понимала, что мне, быть может, придется за себя постоять. Но и выбора у меня не было — не мокнуть же всю ночь под дождем.
Но вопреки всем моим ожиданиям он просто‑напросто отослал меня спать. И я предполагаю, что после того, как я ушла в спальню, он отправился к моей машине и вытащил ее каким‑то образом из грязи. Не представляю, как это ему удалось… Короче говоря, всем своим поведением он старался показать, что в моих же интересах не знать ничего, что творится в этом доме.
Мне он говорил, что у него нет машины, но наверняка он не мог уйти пешком. Кроме того, я почти уверена, что слышала на рассвете, когда ненадолго проснулась, шум мотора… Вот почему я думаю, что он доехал до моей машины на своем автомобиле, вытащил ее из грязи и отбуксировал туда, где ее можно было развернуть, — одним словом, сделал все, чтобы я смогла уехать без задержки.
— Ваша машина была на том же месте, где вы бросили ее вечером?
— Нет.
— Занятно. Насколько я понял, вы забуксовали на спуске. Интересно, как же он вытащил машину наверх?
— Скорее всего у него джип, к тому же он наверняка отлично умеет водить машину в горах. Знаете, у него такой вид, будто ему все по плечу…
— Вы не обратили внимания: на земле не было следов машины? Я имею в виду сегодняшнее утро?
— Я вообще ничего не видела, мистер Мейсон. Я выскочила из дома, как безумная… А потом еще этот разгром в квартире мисс Мид. Наверняка там кто‑то что‑то искал. Одежда из шкафов вышвырнута, все ящики выдвинуты, все бумаги разбросаны. Можно подумать, что по квартире пронесся смерч.
— Вы можете точно сказать, где находится этот коттедж? — спросил Мейсон.
— Да. Я по памяти нарисовала план. Вот он. Я выехала из «Саммит‑Инн» и свернула в этот проулок… Про эту дорогу мне рассказала мисс Мид.
Мейсон взял в руки план:
— Расскажите‑ка поподробнее об этой Мовис Мид, о ваших обязанностях у нее в доме и о уик‑энде, который вы провели в «Саммит‑Инн».
Глэдис Дойл начала рассказывать.
— Ну, хорошо… — сказал Мейсон, когда она закончила, — у вас дома есть еще какая‑нибудь одежда?
— Да, конечно. |