Но ответа не последовало. Анна Степановна с сочувствием посмотрела на Элю и снова наклонилась к кровати.

— Софья Яковлевна, вы можете говорить? Вы нас узнаете?

Казалось, что старушка пытается что-то сказать и приподняться, но не может даже пошевелиться.

— Боже мой, да ее, кажется, парализовало, — воскликнула соседка. — Никак инсульт? Софья Яковлевна, да скажите же нам хоть что-нибудь, — взмолилась она.

Старая женщина приоткрыла рот, и Лешка скорее поняла, чем услышала, как она, скосив глаза на кошку, еле слышно и малопонятно выговорила:

— Киса.

— Совсем язык не ворочается. Точно, парализовало, — вздохнула Анна Степановна. — Что ж теперь делать? «Скорую» вызывать?

Эля поднялась.

— Не стоит. Мы сами о ней позаботимся, вы не беспокойтесь.

Но Лешка заметила, что встревожена она не на шутку. Достав из сумки свою записную книжку, Эля подошла к телефону.

— Я вчера навела справки, — сказала она Анне Степановне, — и узнала, что в Москве существует медицинская компания «Участие» с неплохой больницей, куда можно определять лежачих больных. Сейчас я туда позвоню, поскольку пока не вижу иного выхода.

Эля довольно быстро дозвонилась до медицинской компании, с кем-то договорилась, и меньше чем через час к дому подъехала белая «Газель», оборудованная под «Медицинскую помощь».

— Инсульт, — осмотрев больную, врач подтвердил опасения соседки.

— Мы так и поняли, — кивнула Эля.

— А это может пройти? — с замиранием сердца спросила Лешка.

— Всякое бывает, — ответил он.

Двое санитаров, сдвинув ширму, аккуратно положили Софью Яковлевну на носилки, и Лешка увидела, как по морщинистой щеке старушки медленно скатилась слеза. Девочке стало безумно жалко эту старую несчастную женщину, и она незаметно для других тихонечко погладила ее по голове.

— Я поеду с ней, — сказала Эля. — Оформлю документы, оплачу счет, посмотрю, кто за ней будет ухаживать, и вернусь сюда. А вы, если нетрудно, подметите здесь хотя бы пол. А вот и ее ключи, кстати. Так что свои вы можете забрать, — сказала она Анне Степановне.

Ромка скосил глаза. Ключи лежали на тумбочке у опустевшей кровати, по которой в растерянности туда-сюда ходила кошка. В окно блеснуло солнце, и ее шерсть сверкнула золотом, словно изнутри Киса сделана из драгоценного металла и, подобно сказочной принцессе, лишь прикрывалась своей волшебной шкуркой.

Анна Степановна поднесла к глазам платок:

— Бедная тетя Соня.

— Может быть, она еще поправится, — дотронулась Лешка до ее руки. — Слышали, что сказал врач?

— В семьдесят пять-то лет? Дай ей бог. Хотя он прав, всякое бывает. Я на своей работе за много лет чего только не насмотрелась. У меня самой есть одна знакомая, так она в восемьдесят восемь лет решила навестить своих родственников в Америке. Пробыла там полгода, назад вернулась и продолжает жить в свое удовольствие.

— И Софья Яковлевна еще к своим поедет, — с надеждой сказала Лешка. — Наша Эля все устроит, вот увидите.

И тут они с Ромкой услышали, как открылась дверь соседней квартиры и оттуда раздался басистый голос:

— Мам, ты где?

— Здесь я, здесь, — ответила соседка.

— А что стряслось-то?

— Софью Яковлевну паралич разбил.

— Жаль бабульку. А ты не забыла, что тебе давно пора уходить?

— Помню. Мне на дежурство надо, — объяснила Анна Степановна ребятам и вышла за дверь.