— В сороковой, здесь, рядом, возле дома на ножках, знаете такой? У него там врач знакомый, так он к нему и попросился, когда его «Скорая» забирала.

Это и в самом деле недалеко отсюда, — сказала девочка, когда за женщиной захлопнулась дверь, и огляделась по сторонам: — А где же Рома?

Не успел Венечка ей ответить, как на лестнице раздался громкий топот — это Ромка, успев подняться на лифте до самого верха, теперь пешком спускался вниз.

Все так, как она сказала, — подтвердил он. — Замок я осмотрел. На чердак и в самом деле никто не лазил.

— И квартиры они все проверили. Ты же не станешь, надеюсь, их перепроверять? — испугалась Лешка.

Не стану, конечно. А странное дело, да? Ну, я понимаю, если бы это были деньги там или золото, по карманам их рассовал — и с концами. А блюдо даже в окно не бросишь — разобьется. И чашки с блюдцами в карманы не поместятся.

На всякий случай Ромка потянул на себя раму подъездного окна, но она не поддалась.

Интересно как! Не усну теперь, все буду думать об этом странном ограблении.

А пошли в больницу зайдем? — предложила Лешка. — Поговорим с Матвеем Юрьевичем, расспросим его о доге, узнаем, что за человек приходил за ним к Венечке.

Пошли, — охотно кивнул Ромка.

Бананов всяких с апельсинами купить надо. Не идти же с пустыми руками к больному человеку, — внес предложение Венечка.

Тогда лучше всего киви, — заявил Ромка. — Киви — это вместилище всех витаминов.

Можно и киви, — согласилась Лешка.

Они купили корзиночку киви — десять штук и отправились в сороковую больницу.

У Кузнецова уже есть посетители, — сказала им в приемной женщина в белом халате. — Хотите— ждите.

Мы подождем, — присел Ромка на стул. Но усидеть не смог, тут же вскочил и подбежал к женщине. — А кто у него?

Сослуживцы, наверное. А вот и они.

Из коридора появились двое пожилых мужчин. Лешка с Венечкой встали, но их опередили три молодые девушки с букетом цветов.

Здравствуйте, — с преувеличенной вежливостью поздоровались они с мужчинами и направились в коридор.

Эти тоже к Кузнецову, — сказала женщина. — Его студентки.

И нам теперь ждать, пока они уйдут? — огорчился Ромка. — Долго они там будут, интересно?

Женщина пожала плечами.

Я не знаю, но время посещений скоро заканчивается. Вы можете к нему и не попасть.

Ребятки, вы что, к Кузнецову? А его завтра уже выписывают, — объявила невесть откуда появившаяся нянечка, маленькая бойкая старушка. — Я в его палате убиралась сегодня и слышала, как доктор наш, Павел Петрович, говорил, что кардиограмма его улучшилась и он может отправляться домой.

Это точно? — спросил Ромка.

Точно, точно, — закивала старушка. — Мне уже сказали, кого в его палату переводить.

Ромка вскочил снова и обратился к своим спутникам:

Пошли отсюда. Эти студентки у него теперь долго небось сидеть будут. А нас могут и не пустить потом. Лучше мы к нему завтра домой сходим и там поговорим без свидетелей — он же, наверное, не один в палате лежит. Днем раньше — днем позже, ничего не изменится. Сейчас ему все равно не до нас. А к нему в квартиру зайдем — заодно и на месте преступления побываем. Интересно же.

Жалко день упускать, но ничего не поделаешь, — смирилась Лешка. — Тем более что уже давно пора домой.

Они проводили Венечку до «Проспекта Мира» на метро, а потом отправились к себе на «Рижскую» пешком. Снова в метро спускаться было лень, а троллейбус мог застрять в пробке.