Цим, ни слова не говоря, вернул ей фотографии.

— Я подумала, что будет лучше, если ты об этом узнаешь, — сказала Звездинска, аккуратно укладывая снимки в сумочку.

— Большое спасибо, — жестко произнес Цим. — Но ты напрасно беспокоилась. Я уже в курсе.

— Неужели? — Синие глазки Шейлы снова округлились. Она была сама невинность.

Вдруг Ника осенило, и он беспокойно задергался. Я сразу поняла, в чем дело. Мне самой пришла в голову та же мысль.

Между тем Цим продолжал:

— Да. Кен Моулвейл звонил мне. И думаю, что именно тебя я должен поблагодарить за то, что он узнал о выброшенных газетах.

Женщина пожала плечами.

— Ах, бедняжка, он истратил кучу денег, — прощебетала она, — и я подумала, что рассказать ему обо всем...

— ...это самое меньшее, что ты можешь сделать, — за нее закончил Цим. — Все верно. А теперь спасибо за беспокойство, и...

— Полагаю, Кен теперь откажется заплатить за рекламу, — гнула свое Шейла. — Какой позор, Цим. Я ведь знаю, как тебе нужны эти деньги. Мне очень жаль.

— Конечно, тебе жаль! — воскликнул Цим и довернулся, чтобы уйти.

Но Звездинска схватила его за руку и попыталась вернуть.

— Цим, — зашептала она, — пора наконец образумиться. Пора прекратить все эти глупые игры с газетой и весь этот детский сад, — и она кивнула в нашу сторону. — Ты ведь прекрасно знаешь, что ты не тот человек. Ты совсем не годишься для газетного дела. Продай мне «Перо». И конец всем твоим неприятностям.

Цим повернулся, чтобы ответить, но Элмо его опередил.

— Все наши неприятности кончатся, если вы просто оставите нас в покое! — воскликнул Элмо, и голос его задрожал от ярости. — Это вы подкупаете и переманиваете наших служащих! Это вы наняли тех подонков, которые изуродовали фасад редакции своими отвратительными надписями и рисунками! Это вы неделю назад подослали в редакцию шпиона, который намеренно перепутал все материалы, и «Перо» выпустили с кучей глупейших опечаток.

Шейла Звездинска хотела было возразить, но Элмо не дал ей и рта раскрыть.

— Это вы украли наш материал для первой полосы, — продолжал бушевать Элмо, — а потом так представили ворованные факты, что «Перо» оказалось в дурацком положении. Это ваши разносчики сегодня утром прошли следом за нашей командой и стащили газету у подписчиков. Это вы выбросили потом эти газеты в Долину. И это вы послали туда фотографа. И это вы сообщили мистеру Моулвейлу, что отец его подвел, а значит, ему надо отказаться от выплаты денег за рекламу. Ведь все это вы сделали? Ведь вы же?!

Шейла Звездинска удивленно подняла брови.

— Дорогой мой, — протянула она, обращаясь к Циму, — твой сын сегодня ведет себя слишком эмоционально.

— До свидания, Шейла, — сказал Цим и обнял сына за плечи. Элмо всего трясло от возмущения.

Женщина улыбнулась и направилась к выходу. Но на полпути она обернулась и, угрожающе похлопав по своей сумочке, сказала:

— Ты же понимаешь, Цим, что я просто обязана опубликовать эти снимки и сообщить людям о выброшенных газетах. Я ведь просто выполняю свой общественный долг, верно? — Она притворно вздохнула, но не скрыла радостного блеска в глазах. — Мне очень жаль, что я вынуждена разоблачать такую старую, уважаемую газету. Вместо этого мне бы очень хотелось действовать только по велению своего сердца.

— У тебя нет сердца, — сурово произнес Цим. На мгновение лицо ее исказилось от злости.