— Если бы я смогла отгадать слово из шести букв, обозначающее бок траншеи, примыкающей к брустверу, — проговорила Ребекка, — то мне бы стало почти ясно, как называется молодь лосося.

— А почему бы тебе не взглянуть на слово «бруствер»?

— Уже смотрела. Там сказано: «Стенка, вал или насыпь для защиты солдат».

— Может быть, словарь недостаточно полный, чтобы дать ответ?

— Да нет, как раз наоборот. Это — пятое издание Вебстерского университетского словаря. В нем есть все, что нужно для разгадывания подобных газетных кроссвордов.

И Ребекка снова уткнулась в газету, взглянув краем глаза на часы. С ее губ сорвалось восклицание, выдавшее досаду. Она отложила карандаш.

— Бесполезно, — посетовала она, — ну просто невозможно сосредоточиться на этом, да и по времени я уже не успеваю. Кстати, что это у вас за разговор возник о какой‑то банке?

— Да так, — пожала плечами миссис Джентри. — Просто я нашла в погребе пустую консервную банку, которая стояла с запасами тридцать девятого года. Определенно, это дело рук Артурчика, который укладывал свежие запасы на полку и затолкал старые в темный угол. На будущий год я заставлю его все разместить так, чтобы в первую очередь подавать на стол старые запасы.

— А зачем же пустую банку поставили вместе с полными? — вполне логично задала вопрос Ребекка.

— Не знаю. Об этом‑то я и думаю.

— А что, на ней вообще не было никакой этикетки?

— Нет.

— А где сейчас эта банка?

— Да я выбросила ее в мусорный ящик там, в погребе.

Ребекка нахмурилась:

— Лучше бы ты мне об этом не говорила.

Миссис Джентри рассмеялась:

— Да ведь ты сама спросила меня. Ну что, так у тебя и не появились никакие буквы в слове насчет бруствера?

Ребекка ответила:

— Две из шести уже есть, третья и четвертая — «к» и «а».

— Шесть букв? — переспросила миссис Джентри, оторвавшись от штопки и загибая по очереди пальцы. — Раз, два, три… Шесть. — Она пересчитала по пальцам еще раз и вдруг догадалась: — Все, Ребекка, я знаю. Это…

— Подожди, подожди, не помогай мне, Флоренс! Я сама. Хочу знать, уложусь ли я в это «среднеинтеллектуальное» время. Не мешай мне!

Миссис Джентри улыбнулась, подняла корзину со штопкой и перенесла ее поближе к столу, за которым семья завтракала. Достала носок Артурчика, надела на штопальную болванку и взялась за иглу.

— Ну никак не могу понять, — недовольно сказала Ребекка, — как это тебе удалось так быстро подобрать слово из шести букв?

Флоренс примирительно ответила:

— Неужели тебе, Ребекка, ничего не подсказывают третья и четвертая буквы «к» и «а», ведь не так уж и много можно поставить перед ними. Вот, например, из согласных наиболее вероятная перед «к», пожалуй, только «с». Тогда получается «с‑к‑а».

— А‑а, знаю, — обрадовалась Ребекка. — Э‑с‑к‑а‑р‑п. Но неужели кто‑нибудь слышал, что молодого лосося называют пестряткой?

— А ты проверь.

Ребекка стала листать страницы словаря.

— Да, так и есть. П‑е‑с‑т‑р‑я‑т‑к‑а.

Она быстро заработала карандашом, затем опять взглянула на часы. На какое‑то мгновение воцарилось молчание, и снова она недовольно бросила карандаш.

— Не знаю, как можно сосредоточиться, когда только и думаешь о пустой консервной банке, которая непонятно откуда появилась на полке. И вообще, зачем понадобилось ставить ее туда?

Миссис Джентри снисходительно улыбнулась:

— Я‑то уж точно не могу этого объяснить.