Желая показать ей, что думаю не только о потенциальном отцовстве, я сказал:

— Сегодня случилось еще кое-что интересное. По крайней мере мне так показалось. — И я рассказал Джуди о демонстрации возле Конфедерального Здания.

— Бьюсь об заклад, ты-то уж точно счел это интересным, — мрачно произнесла она. Женщины всегда говорят таким тоном, когда сомневаются в своей победе на конкурсе красоты. Когда они чувствуют, что победа будет за ними, интонация у них чуть-чуть другая, но совсем-совсем чуть-чуть. По телефону это определить трудно. Тем временем Джуди спросила: — Ну и как, приметил кого-нибудь?

— Ну… — Образ дьяволицы в голубом вдруг встал у меня перед глазами, как живой. — Если честно, то да. — Я изо всех сил старался прикинуться дурачком, но, боюсь, мне это не удалось.

Затянувшееся молчание Джуди уже стало беспокоить меня, но тут она захихикала:

— Отлично! Если б ты сказал что-нибудь другое, я заподозрила бы тебя во лжи. Ведь суккубы — они и есть суккубы. Хотела бы я взглянуть на инкубов. И все же мужчинам куда больше нравится глазеть на красавиц, чем женщинам — на красавцев.

— Угу, — промычал я. — Но только на движении это особо не отразилось. Глазели все — и мужчины, и женщины.

— О Боже, об этом я даже не подумала. Наверное, толчея была ужасная. — Джуди прекрасно знает, что такое дорожные заторы, и любит их не больше, чем любой водитель.

— Еще ужаснее.

Джуди снова засмеялась, когда я рассказал ей о решительном священнике. Теперь, благополучно добравшись до дома, я тоже решил, что это было смешно.

— Ну а у тебя что слышно? — спросил я.

— Ничего особенного, — ответила она. — Все, как обычно. Читала пергаменты, чиркала на них красными чернилами. Скучища. Одна радость, что хоть какая-никакая, но работа. Жду не дождусь, когда получу диплом и смогу наконец заняться теормагией.

— Тогда тебе придется постоянно работать в добро-виртуальной реальности, если она, конечно, станет такой важной, как ты думаешь, — сказал я.

— Станет-станет. И я тоже. А когда я буду приходить домой, мы с тобой, возможно, будем не слишком добровиртуальны. То есть добродетельны. — Джуди на минуту задумалась. — Но ведь мы поженимся, и тогда это станет добродетелью. Даже не знаю, нравится мне это или нет.

— А по-моему, все равно здорово! — сказал я. — Кстати — или не кстати, — не хочешь ли ты завтра вечером со мной… э-э-э… поужинать?

— Ничего себе, кстати, — фыркнула она. — Ну разумеется, ты ж знаешь, что я это люблю. Мы опять пойдем в тот самый хитайский ресторан? Он вроде бы совсем недалеко от твоего дома.

— Это вдохновляет. Ты, наверное, хочешь сначала зайти после работы ко мне? А?

— Именно, — сказала Джуди. — Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, милая. До завтра.

Мысль о скорой встрече с Джуди помогла мне пережить во вторник кошмарный рабочий день. Я даже умудрился сделать кое-что полезное. Боже мой, что только не попадает иногда на стол «экологического» агента! Я получил письмо от жительницы пустынного высокогорья, интересующейся, оказывает ли пепел койота (в смеси с вином) такое же противоастматическое действие, как пепел лисицы, и если да, то дозволено ли ей ставить капканы на этих хищников, которые душат ее кошечек. Ответ обошелся мне в два часа работы со справочниками и один телефонный звонок — главному егерю Княжества (на случай, если вам тоже интересно: да, только сначала нужно заплатить двадцать крон за лицензию).