— Привет, Дэйв, — поздоровался он. — Я все думал, куда же вы пропали. Думал, может, папка какая у вас там за стол завалилась. — И он засмеялся, чтобы показать, что я не должен относиться к его словам серьезно.

Я тоже хихикнул, чтобы показать, что я так и сделал.

— Увы, ничего такого, — ответил я. — Хочу предупредить вас, что мы начнем проверять окрестности вашего предприятия на предмет магического загрязнения, как только мы доставим прибор.

— Ценю вашу учтивость, инспектор, — медленно проговорил он — я опять перестал быть просто «Дэйвом». — Однако должен сообщить вам, что мы по-прежнему отрицаем наличие какого-либо загрязнения. Вам придется предъявить ордер на осмотр, и мы попытаемся аннулировать его.

— Знаю, — сказал я. — Если ваши адвокаты будут возражать, сообщите им, что дело находится под юрисдикцией судьи Руаллаха, — я проговорил фамилию по буквам, — поскольку именно он выдал мне первичный ордер на обыск. — Если АЗОС не сможет добыть у Руаллаха разрешение на инспекцию, то можно сворачивать шатры и топать в пустыню.

— Судья Руаллах, — повторил для верности Судакис. — Ладно, я передам начальству. Пока.

По-моему, он не знал, кто такой Руаллах. Зато это наверняка было известно адвокату консорциума.

Я переложил пергаменты с одного края стола на другой, снова позвонил легату Кавагучи и узнал, что он еще не вернулся с места происшествия. Потом прожевал резиновый гамбургер в кафе, запил чашкой так называемого кофе, спустился на ковростоянку и вновь отправился в долину Сан-Фердинанда.

Как правило, я бываю там раз десять в год, не больше. Но в последнее время я катался туда так часто, что уже начал запоминать повороты со скоростной магистрали. Я повернул после Белого Дуба и устремился на север — к «Точным инструментам Бахтияра». Я миновал церковь святого Андрея, в действительности — Сан-Андреас, так как расположена она в ацтекском квартале. В храм валила толпа кающихся грешников. Я удивился, с чего бы это — ведь день святого Андрея будет только в ноябре.

А потом вспомнил о землетрясении. Конечно, они просили святого уберечь их от еще одного землетрясения, и возможно, гораздо худшего. Они пели так громко и так искренне, что я не сомневался: если землетрясение и случится, то не по вине Сан-Андреаса.

Я влетел на стоянку рядом с «Бахтиярскими инструментами» чуть раньше назначенного срока. Здание, где они разместились, было раза в четыре больше причудливого учреждения «Шипучего джинна» на бульваре Риска, да и аренда, наверное, обходилась вчетверо дороже. Оно обладало достоинством абсолютной простоты — еще одно промышленное здание в промышленной части города.

В приемной сидела секретарша, которая была украшена вчетверо лучше, чем ее коллега в «Шипучем джинне». Так оно и бывает. Зато она оказалась достаточно дружелюбной. Даже более чем достаточно.

— Ax, это вы — инспектор Фишер, — сказала она, когда я показал свое удостоверение. — А под вами земля тоже тряслась? — Она хихикнула.

Я не знал, что и подумать. В другой ситуации, может быть, я бы и проявил больший интерес и попробовал выяснить, но в данный момент я счел за лучшее оставить все как есть, что я и сделал.

— А мистер Бахтияр готов встретиться со мною? — спросил я.

— Минутку, сейчас проверю.

Секретарша подняла трубку. «Точные инструменты Бахтияра» располагались не в самом фешенебельном районе, но пользовались магобеспечением последней модели.