— Я только что разговаривал с легатом Кавагучи из департамента полиции Энджел-Сити, — начал я. — Он сказал, что на ваш отдел совершено нападение и проекту «Птица Гаруда» причинен ущерб.

— Совершенно верно, — ответил магистр. — К тому же пострадал один из наших служащих.

— Кавагучи об этом не упоминал, — смутился я. — Что с ним?

— Змеиный укус. — Даже по телефону было слышно, как расстроен Арнольд. — Какой-то ушлый маг умудрился взломать герметично закрытую дверь. Об этом-то хоть констебль вам рассказал?

— Да, но без подробностей, — ответил я. — Вы, наверное, знаете это лучше него.

— Разумеется, — фыркнул Арнольд. — Кое-кому в Хрустальной долине придется провести несколько бессонных ночей, чтобы усовершенствовать магобеспечение.

— Ну, это и без хрустального шара понятно, — отозвался я. — Но как им это удалось? Ведь все постоянно твердят, что герметичные замки — самые надежные в мире. — В трубке повисло напряженное молчание. Значит, Арнольд не хочет это обсуждать. Я поспешил добавить: — Вспомните, меня все интересует в первую очередь с профессиональной точки зрения. Какая бы магия ни сломала столь мощную печать, последствия для окружающей среды могут быть весьма серьезными.

— Ладно, — неохотно сказал магистр. — Согласен. Но этот разговор должен остаться между нами, вы меня поняли?

— Я не репортер эфирных новостей и не газетчик, — с достоинством ответил я.

— Ладно, — повторил он. — Дело в том, что эти ублюдки сломали печать Гермеса с помощью одного из атрибутов самого Гермеса. Весьма остроумное применение закона подобия! Их бы находчивость да в мирных целях…

— Продолжайте, — попросил я.

— С этим и связан укус змеи…

Он опять помолчал. Видимо, в ожидании, что я спрошу, почему. В любое другое время я с удовольствием поиграл бы в интеллектуальные игры. Но не сегодня.

— Простите, наверное, я слишком тупой, — проворчал я (мои несчастья его не касаются.) — Не могли бы вы разъяснить?

Два телефонных бесенка передали фырканье, сохранив яркую презрительную окраску.

— Подумайте о керикейоне Гермеса, — сказал Мэтт Арнольд.

— О чем, о чем?!

У Мэтта вырвалось еще одно междометие. Его счастье, что нас разделяли телефонные бесы.

У АЗОС нет средств, да и секретов тоже, чтобы ставить герметические печати. Откуда же мне знать подробности культа Гермеса? Может, Мэтт это понял, а может, я ему просто надоел.

— По-латыни, — сказал он, — керикейон будет кадуцей, жезл Гермеса.

Так бы сразу и сказал!

— Это такая штуковина с… — я внезапно охрип, — со змеями! Неудивительно, что вы упомянули об укусе змеи!

— Ну вот, — сказал магистр таким тоном, будто решил, что для меня еще не все потеряно. — Они использовали сродство всех гадов и подействовали на змей кадуцея, чтобы ослабить печати и проникнуть на засекреченный объект…

— …подло, как змеи, — подхватил я. — Надеюсь, вы сообщили об этом легату Кавагучи. Стоит одной шайке изобрести трюк, через неделю им будут пользоваться все. — И тут мне пришла в голову еще одна мысль. — Но как они вообще добрались до печатей Гермеса? Ведь у вас такие мордовороты на входе!

— Их усыпили! — Арнольд сказал это так, словно сам себе не верил.