— Что это? — Я указал в ту сторону. Судакис проследил взглядом за моей рукой.

— Ах, это. Отходы с оборонного предприятия — надеюсь, я не раскрываю тайны, сообщая вам их происхождение. А вы видите мух, которые роятся над ними. Боюсь, с этим ничего нельзя поделать.

— А-а…

У меня сразу пропала охота углубляться в эту тему. Могущество Повелителя Мух так велико, что опасно даже произносить его имя: помяни черта, а он тут как тут! То же относится и к его генералу, князю, занимающему второе место в адской иерархии.

И все же меня удивило, что Департамент Обороны сотрудничает с самим Вельзевулом. Я знаю, что в «Пентаграмме» работают лучшие маги мира, но они всего лишь люди. Пропустите одну строчку — да Боже мой, одну-единственную запятую, — и на земле воцарится ад, а вы будете за него в ответе.

Я посмотрел туда, где увидел Ничто, проходя по безопасной (как я надеялся) дорожке к конторе Судакиса. Сверху это место ничем не отличалось от всего остального. «Не рассказать ли об этом явлении Судакису?» — подумал я, но решил, что не стоит: вероятно, он каждую неделю видит столько чертовщины, сколько обычному человеку не увидеть за всю жизнь.

За этой мыслью последовала другая:

— Бывает иногда, но ничего приятного в этом нет. — Судакис сделал круглые глаза в знак того, что при иных обстоятельствах мог бы сказать и больше. — Почему-то персидская магия в этом смысле хуже других, а ведь в долине есть целый персидский квартал. Большинство тамошних персов бежало к нам из-за религиозных преследований. Когда их духовные стихии соединяются с кое-какими охранными заклинаниями багдадских ортодоксов…

Я успел нарисовать себе весьма безотрадную картину. Шиитская и суннитская магии основаны на разных принципах, но родина у них одна. От этого их сочетание дает особо взрывоопасную смесь — как если бы в Ирландии католики и протестанты облюбовали себе одну и ту же церковь.

Не придумав, о чем бы еще спросить Судакиса, я начал спускаться по винтовой лестнице. Он последовал за мной и захлопнул люк.

— Вернусь с ордером как можно скорее, не сегодня-завтра, — заявил я по дороге в его кабинет.

— Как скажете, инспектор. — Управляющий подмигнул, снова показывая, что он на моей стороне. Я не знал, что и думать. Тоном, рассчитанным на присутствие Подслушника, Судакис произнес: — Рад бы помочь вашему негласному расследованию, но для дальнейшего сотрудничества мне требуется официальный документ. Я обязан соблюдать инструкции.

Он проводил меня к выходу. Проходя по дорожке, я вытянул шею в надежде разглядеть то самое Ничто, буде оно опять появится. На мгновение мне что-то померещилось, но я мигнул, и все пропало.

— Что там? — спросил Судакис, когда я повернул голову.

— Ничего, — ответил я, надеясь, что вкладываю в это слово буквальный смысл, и нервно хихикнул. — Игра воображения.

Судакис кивнул;

— Поработайте с мое, еще не такое привидится.

Я искренне посочувствовал Тони: чего только ему не пришлось повидать — или не повидать за годы его нелегкой службы.

Когда мы подошли к главным воротам, охранник осторожно, чтобы не задеть красной линии, установил мостик. Перейдя границу свалки, я вздохнул с облегчением. Судакис помахал мне рукой и направился в свою крепость.

И только тогда, когда я пересек дорогу, снял противоугонное заклятие с ковра и поднялся в воздух, я вспомнил о вампирах, оборотнях, лишенных души младенцах и всех прочих невзгодах, обрушившихся на окрестное население. Свалка произвела на меня самое тягостное впечатление.

Час пик уже прошел, и движение стало спокойнее.