Пристегнув ремни безопасности, мы полетели к магистрали. За несколько минут до поворота Джуди заметила:

— А я и не знала, что я твоя невеста.

— Что-что? — растерянно переспросил я.

— Ты ведь так представил меня легату Кавагучи.

— Ах, да. — Тогда это показалось мне самым простым способом объяснить легату, что незамужняя женщина делала у меня дома в два часа ночи. Я подумал еще немного и спросил: — Ну а ты хотела бы этого?

— Чего? — в свою очередь смутилась Джуди.

— Стать моей невестой.

— Ну конечно! — И ее улыбка засияла ярче, чем солнце, озарившее в этот миг небосвод. Нетрадиционный способ делать предложение, но ведь я не предполагал, что сделаю его. Я и в самом деле собирался подумать об этом… когда-нибудь. В конце концов, этот момент не менее подходящий, чем любой другой.

Мы летели по шоссе святого Иакова до самого дома и держались за руки. И как же приятно после ночного мрака тепло утреннего солнца!

Глава 3

Когда в понедельник утром я отправился на работу, на стоянке меня ждала засада. Нет, не то, о чем вы подумали. Просто парень, стоявший у входа в мой дом, громко крикнул:

— Это вы инспектор АЗОС Дэвид Фишер?

Когда я ответил, что так оно и есть, он подбежал ко мне, сунул прямо в лицо стеклянный шар и сказал:

— Джо Форбс из «Новостей» Первой эфирной станции Энджел-Сити. Хочу задать вам несколько вопросов о трагедии в монастыре святого Фомы в ночь с пятницы на субботу.

— Валяйте, — сказал я, с любопытством разглядывая шар. У бесенка, сидевшего в нем, были невероятно большие уши, маленькие печальные глазки и пасть, занимавшая чуть ли не всю его физиономию. Мне еще никогда не доводилось видеть эфирного беса.

Форбс поднес шар к губам.

— Как вы попали в монастырь святого Фомы и почему вас вызвали на пожар?

— Я использовал кое-какие записи монастырской библиотеки в текущем расследовании АЗОС, и полиция пыталась выяснить, нет ли какой-нибудь связи между этим расследованием и пожаром, — правдиво, но довольно туманно ответил я.

Одновременно я наблюдал за маленьким бесенком в шаре. Его уши подрагивали при каждом моем слове. Огромный рот, пародия на человеческий, шевелился. Я не умею читать по губам, но и так было видно, что бес, как эхо, повторяет все, что я говорю, отставая на полсекунды. Он передавал мои слова на Первую эфирную станцию своему клону, который в свою очередь ретранслирует их главному передающему бесу. А потом мои слова услышат клоны главного передающего, сидящие в приемниках людей, или Подслушник, который повторит их главному бесу в более подходящее для работников станции время.

Джо Форбс придвинул шар к себе.

— Инспектор Фишер, вы можете подтвердить, что после пожара остался в живых нематериальный свидетель, имеющий важные сведения об этом деле?

Накануне я говорил с Кавагучи. По его словам, библиотечный дух должен прийти в себя, его состояние улучшается, но некоторое время он не сможет отвечать на вопросы. Честно говоря, у Эразма, как и у всех духов, нет вообще никакого состояния, но вы поняли, что я имею в виду.

Я хотел сказать об этом Форбсу, но передумал, так как не знал, сколько людей слушают эфирнетные новости. Вполне возможно, это услышат и поджигатели монастыря. А если они, ублюдки, начеку, вправе ли я сообщать им, что с Эразмом они оплошали? Они снова попытаются убить его, и что, если на сей раз с большим успехом?

Эти мысли за долю секунды пронеслись в моем мозгу.