— Считаю, что с подобными вопросами вы должны обратиться к полицейским. Им известно намного больше, чем мне.

Форбс выглядел несчастным. Очевидно, до него дошло, что ему не удастся выудить из меня волнующих откровений. Он задал несколько отвлекающих вопросов и вновь попытался выяснить что-нибудь существенное:

— Какие записи монастыря потребовались вам для расследования?

Видимо, Джо надеялся, что я не замечу подвоха и выболтаю все тайны. Но я не оправдал его надежд.

— Расследование еще не закончено, и я воздержусь от комментариев по этому поводу.

Что меня в нем бесило больше всего — так это его лень. Будь он порасторопнее, мог бы сходить в Дом Уголовного и Магического Суда и просмотреть пергаменты, подготовленные мной для получения ордера на обыск. Так ведь нет, ему хотелось, чтобы я сделал за него его работу.

Ну а у меня и своей хватает. Я решил закругляться.

— Прошу прощения, мистер Форбс, но мне действительно пора идти.

— Спасибо, инспектор Дэвид Фишер из Агентства Защиты Окружающей Среды.

Форбс раскудахтался так, будто ему сообщили нечто стоящее. Я пожалел бедного бесенка, сидевшего с весьма несчастным видом. Я бы тоже, наверное, не выглядел счастливым, доведись мне постоянно слушать и передавать в эфир все то, что несет Форбс.

Я надеялся отправиться на Девонширскую свалку и всерьез взяться за изучение ее окрестностей, но совершенно забыл о том, что неделя начинается с понедельника.

Утро понедельника — это строго соблюдаемый Беатрисой Картрайт ритуал, пусть не столь древний, как месса или субботнее богослужение, но столь же почитаемый, — общее совещание коллектива.

В понедельник утром весь наш отдел обязан два, а то и два с половиной часа сидеть, выслушивая, чем занимаются все и вся. В девяноста девяти случаях из ста то, о чем докладывают другие, мягко говоря, не имеет никакого отношения к тому, чем занимаетесь вы сами. Вы провели бы это время с гораздо большей пользой, делая что-нибудь важное, чего не сделаешь, сидя на совещании (слава Богу, что у нас всего лишь агентство, а не Департамент в округе Сан-Колумб, о котором у нас кое-кто мечтает, тогда мы совещались бы не один раз в неделю, а два).

Должен признаться, что абстрактно я готов порадоваться за Филлис Камински, которая тесно сотрудничает с полицией, чтобы суккубам было не так вольготно на улицах Энджел-Сити. Такие пороки необходимо изживать. Но хотя Филлис своим докладом и заслужила благосклонность Би, мне совершенно ни к чему знать все волнующие подробности.

Мне также нет нужды выслушивать доклад о распылении чеснока с воздуха, которым занимался Хосе Франко с садоводами из КУЭС, пытающимися замедлить размножение мелких растительных вампиров. Эти твари опустошают местные цитрусовые плантации уже пять лет, с тех пор как попали к нам с грузом некачественно заговоренных лимонов из Греции. Не то чтобы я был против, мне тоже не хочется платить по три кроны за апельсин. Но все равно средиземноморские вампиры (средвампы) не самое главное, что меня сейчас беспокоит.

К слову сказать, наши ребята выглядели (мягко говоря) более заинтересованными, чем обычно, когда я рассказывал о Девонширской свалке, хотя она тоже не имела никакого отношения к их работе. Но Би нравятся совещания, и поэтому мы собираемся каждый понедельник.

Наконец нас отпустили. Я чувствовал себя так, словно вырвался из чистилища (это, разумеется, не иудейская концепция, но все равно мне нравится). Я вышел вместе с нашим художником.

— Теперь я наконец узнал, что делаю, — сказал я, догоняя его. Мартин засмеялся и кивнул — его эти собрания радовали не больше, чем меня.

Разделавшись с одним важным делом на сегодня, я вернулся к своему столу, чтобы проверить, нельзя ли сделать еще одно.