Но что перебило его?
Она сделала шаг в комнату, хотя дверь была закрыта — но это был ее дом, она могла получить доступ в любую его часть, так что Клэр не возмущался -
темные глаза Эммы опасно расширились. Конечно, кровь была на каменных стенах, хаос творился на деревянных столах, а на полу было разбитое стекло — он сбил со стола несколько сосудов в раздражении — и вид не был мирным.
— Что ты делаешь? — осведомилась Эмма Бэннон, ее большие серебряные серьги из тонких нитей дрожали, она остановилась у порога.
Она снова была в черном, выглядела ужасно. С большими глазами и потрясенным лицом она еще больше напоминала ребенка.
Клэр быстро заморгал среди едкого дыма, пялился на нее пару мгновений, а потом обрел дар речи.
— Эксперименты! Должен найти пределы. Это довольно интересно, — он рассеянно помахал ножом. — Я могу нанести неглубокие порезы, но даже не смог отрезать кончик пальца. Взрывы просто подбрасывают меня. Это очень…
— Вы сошли с ума! С-кхи! — ее звуки сотрясли стены, но не удержались в памяти Клэра дольше, чем на миг. Эхо утихло, он не мог двигаться. Нож звякнул, выпав из онемевших пальцев, и Эмма резким движением собрала весь дым в пепельную сферу, которая пролетела над ее головой в поисках дымохода. — Ох, только посмотрите на это.
Микал появился за ней, его бровь была приподнята.
— Это… что?
— Динамит, — она подняла тяжелые юбки, переступила осколки и мусор. — Нитроглицерин и опилки, как некрасиво. Осторожнее, Клэр. Что на тебя нашло?
Он мог дышать, но конечности не двигались. Невидимые оковы удерживали его крепко, и он вдруг понял, что она нежничала с ним.
— Эксперимент, — прохрипел он. — Помешал… как неудобно.
— Вполне, — она разглядывала стены, морща носик. — Что вы надеялись открыть, сэр?
— Какие… пределы… — он забыл слова, смотрел на ее горло. Ее пульс был быстрым. — А вы взволнованы. И ваше платье слишком нарядное для траура, значит, вы не отказали выбору Изобель. Она думает, вам нужно быть наряднее, вы были сама не своя в последнее время. И мадам Нойон стареет и становится забывчивой…
— Клэр, — она покачала головой, кудри над ее ушами были в старом стиле, но она могла быть просто воспитанной юной леди с опекуном, выбравшим ей наряд. Так решил бы тот, кто не знал о ее магии. — Вы прекратите.
«Но я не хочу».
— Я должен знать пределы. Какая логика, что я могу…
— Нельзя просто спросить?
Его ответ вылетел раньше, чем он обдумал и взвесил слова:
— А вы бы ответили честно?
Она цокнула языком, что не очень-то подобало леди. Но не ответила, и Клэр не мог ее винить. Он боролся с невидимыми веревками, понимал, что женщина с ее способностями не зря была осторожной.
Было неестественно для женщины обладать такой силой.
Мисс Бэннон еще раз осмотрела мастерскую, повернувшись по кругу, чтобы заметить все.
— Вы совсем не спали, — отметила она.
— Да, — у него было слишком много дел.
— И вы продолжите так делать, пока не навредите себе.
— Моя дорогая леди, я не могу… — он боролся все сильнее, повысил голос. — Я требую отпустить меня, Эмма.
— Я выразилась непонятно? Я не хочу, чтобы ты себе навредил, Арчибальд. И я помешаю этому.
— Ты мне не сиделка! — почему он кричал? Ментат не срывался. Это было неслыханно. Это было неправильно.
Но и оковы были такими, и она с любопытством смотрела, как он извивался на месте. |