— Поль Сарто уже две недели как исчез, — ответил Роберт. — Эту отговорку я слышу третий раз.

— Господин стражник, — проникновенным голосом сказал старик. — Я больше никогда не забуду. Обещаю.

— Ладно, — Роберт закрыл свою книжечку. — Так ты даешь слово? Тогда и я даю тебе слово, что в следующий раз и слушать не стану твои оправдания. Я вызову тебя в суд безо всяких разговоров. Ясно тебе?

— Ясно, конечно, ясно, господин стражник. Огромное спасибо! Я больше не забуду!

— Да уж, надеюсь. Иди и зажги фонарь.

Старый Жан заторопился к лестнице. Через несколько минут он вернулся.

— Готово, господин стражник. Горит.

— Вот и отлично. Надеюсь, что теперь он всегда будет зажигаться. И сразу после заката. Спокойной ночи, Жан.

— А может, чуть-чуть?..

— Нет, Жан. В другой раз. Идем, Джек.

Стражники удалились, не притронувшись к предложенной им выпивке. Было бы просто непорядочно принять ее сразу после того, как они грозили человеку судом. Устав стражи гласил: так как ношение шпаги — высокая честь, стражник всегда должен быть человеком чести.

— Странно, чего это Поль смылся? — спросил Джек, когда они вышли на улицу. — Платили ему прилично, к тому же он немного придурковат, чтобы работать в каком-нибудь другом месте.

Роберт пожал плечами.

— Ты же знаешь, как все это бывает. Портовые крысы, они приходят и уходят. Чего о нем особо беспокоиться. Мужик с крепким хребтом и слабым умом всегда найдет бистро, которое пристроит его к делу. Перебьется как-нибудь.

Разговор смолк. Стражники дошли до угла, где набережная Святой Марии сворачивала к югу. Роберт окинул ее взглядом.

— Гляди, какой веселенький.

— Думаю, даже слишком.

По набережной Святой Марии двигался человек. Он направлялся в их сторону, прижимаясь к дому, спотыкаясь на каждом шагу, помогая себе руками и упираясь ладонями о кирпичную стену. Голова человека была непокрытой, а когда ветер распахнул его плащ, глазам стражников предстала совершенно неожиданная картина. Кроме этого плаща на нем не было ровным счетом ничего!

— Упился до посинения, да к тому же скоро замерзнет, — сказал Джек. — Придется забрать его.

Забрать не получилось. Пока они шли к нему, спотыкавшийся человек споткнулся еще один, последний, раз. Он упал на колени и уставился невидящими глазами в их сторону, но не прямо на них, а куда-то мимо, в темноту ночного неба. Затем завалился набок. Глаза его так и остались открытыми.

Роберт опустился на колени:

— Свисти! Похоже, что помер.

Джек вынул свисток; пронзительная трель разорвала промозглый воздух.

— Вот и поминай дьявола, — негромко сказал Роберт. — Это же Поль! И от него совсем не пахнет. Я думаю... Господи!

Пытаясь приподнять голову упавшего, он вдруг заметил на своей ладони кровь.

— Мягкая, — в голосе Роберта слышалось удивление. — С той стороны его череп совсем размозжен.

Вдалеке послышался цокот копыт. Это верховой сержант стражи галопом спешил на свисток Джека.

* * *

Лорд Дарси, высокий человек с худощавым, привлекательным лицом, пересек холл и открыл дверь, на которой красовался герб Нормандии.

— Ваше Высочество хотели меня видеть? — В его англо-французском чувствовался заметный английский акцент.

В комнате находились трое. Самый молодой — высокий, белокурый Ричард, герцог Нормандский, брат Его Императорского Величества Джона IV, — повернулся на звук открываемой двери.

— А, лорд Дарси.