В давние времена, когда остров принадлежал аравакам, здесь не совершалось преступлений – индейцы мирно рыбачили и разгуливали нагишом. Затишье кончилось с появлением на острове карибов – выходцев из джунглей Амазонки. Жестокие и кровожадные людоеды перебили и сожрали безобидных араваков. Порчи был шокирован подобной дикостью.

Считалось, что всех араваков истребили. Известие о том, что кто-то из них выжил, было чудом! А Порчи гонялся за чудом по всему земному шару. Повезет ли ему на этом острове?

Порчи свернул на узкую тропинку, обогнул подножие мыса Верной и углубился в заросли кокосовых пальм. В указанном месте, рядом с высохшим стволом дерева, обвитым толстыми лианами, он увидел хижину с кровлей из пальмовых листьев. У входа пожилая негритянка варила рис в глиняной плошке. Вокруг росли кротоны и гибискусы. Неподалеку виднелась грядка с капустой и бататом.

Представить друг другу негритянку и виконта было некому, поэтому Порчестер назвал свое имя. Перечислять титулы он не стал, справедливо сочтя это излишним.

– А меня Мамми зовут, – сказала пожилая женщина.

– Вы – последняя из араваков?

– Я всю жизнь ела гороховую похлебку, и так меня еще никто не оскорблял! – возмутилась негритянка.

– Поверьте, у меня и в мыслях не было вас обидеть. Простите, но нет ли у вас какой-нибудь поделки?

Мамми ухмыльнулась.

– И ты на эту удочку попался! Сюда приходят пару раз в году с такими вот расспросами. Да как же можно Бога поместить внутрь чурбана?

– Но араваки…

– Так они все умерли! Теперь, милок, я буду есть.

Порчи не стал настаивать и, попрощавшись с Мамми, пошел по направлению к столице французской части острова. Благодаря услужливому погонщику осла, встреченному им по дороге, он сумел прибыть в город засветло.

Да, это был не Лондон и не Рим! По сторонам главной и единственной улицы стояли покосившиеся деревянные дома. Впереди виднелись воды океана, слева стояло здание городской управы, справа – школа и полицейский участок. Какой-то именитый горожанин выстроил себе даже дом с балконом.

Порчи досконально изучил историю араваков, просмотрел архивы и расспросил местные власти. Поиски индейца ни к чему не привели. Видимо, виконт стал жертвой мистификации.

На следующий день Порчестер решил посмотреть, как развлекаются местные жители. Сначала он залюбовался на девушек, которые бросали себе под ноги овес, чтобы в танцах лучше скользить по полу, однако быстро заскучал и решил прогуляться к океану. Сильные пассаты пригибали к земле стволы кокосовых пальм. Виконт сел у воды.

– Ты кого-то ждешь? – спросила его маленькая девочка с цветком гибискуса в волосах.

– Может быть.

– А кого?

– Да я и сам не знаю.

– Друга?

– Да, наверное! Я жду настоящего друга, готового пожертвовать собой ради идеи!

Девчушка убежала.

Глядя ей вслед, Порчи задумался о том, откуда придет этот неизвестный друг, откуда он будет родом, удастся ли увидеть в нем единомышленника и вместе утолить страсть к подвигам и славе.

8

Ровно в восемь часов вечера поезд с адским скрежетом тронулся с каирского вокзала. Пассажиры вопили, хохотали, болтали и перебегали из одного купе в другое.

Картер сидел между дородным египтянином с тросточкой и замужней дамой в парандже и вспоминал о том, как холодно простился с ним сэр Вильям.