Поскольку советская «красная буржуазия» с некоторых пор стала испытывать некое духовное родство с западной, она не посчитала зазорным принять идею «разрядки» или конвергенции (сближения) с Западом. Поскольку внешне это обыгрывалось не как уступка Западу, а всего лишь как перевод «холодной войны» в более мирное русло, то, естественно, большинством простых советских граждан это было воспринято исключительно положительно. Однако за кулисами этого поворота уже зримо накапливались предпосылки того, что определенная часть советской буржуазии рано или поздно может не только замириться со своими западными собратьями, но и стать их союзником. И Запад это прекрасно понял, с не меньшим азартом включившись в процесс «разрядки». Ему стало понятно, что такой путь ликвидации СССР гораздо эффективнее, чем «холодная война». Поняли это и некоторые восточноевропейские политики, давно критиковавшие СССР за его ревизионистскую политику, ведущую к реставрации капитализма. Как писал уже известный нам западногерманский коммунист В. Диккут:

«Империалистическая теория конвергенции — одно из средств влияния на реставрацию капитализма в Советском Союзе и ревизионистских странах Восточной Европы, и интегрирования новой капиталистической системы в империалистическую систему… Теория конвергенции изображает развитие человеческого общества как схождение социалистической и капиталистической систем, подобно двум линиям, стремящимся к одной точке, в то время как на самом деле это развитие происходит иначе. Социализм и капитализм противостоят как огонь и вода. Они не могут быть объединены. Один строй исключает другой. Социализм или капитализм — нет ничего третьего. Как писал В. Ленин: «…Всякая мечта о чем-либо третьем есть реакционная ламентация мелкого буржуа…».

То, как повел себя СССР сразу после «нефтяного кризиса» в 1973 году, наглядно демонстрировало тот факт, что кремлевское руководство не считает зазорным стать для Запада своеобразной «палочкой-выручалочкой». Правда, не даром, а за очень большие деньги, которые были необходимы ему для задабривания своего населения. Как пишет другой исследователь — В. Шапинов:

«…Помощь мировому капитализму пришла «откуда не ждали». Брежневская бюрократия фактически предала солидарность с «третьим миром» и его нефтяной блокадой, активно включившись в мировую капиталистическую систему в качестве поставщика сырой нефти. За счет нефтедолларов руководство КПСС планировало решить многочисленные проблемы, которые возникли у Советского Союза в экономике и которые были не только не решены, но и усугублены рыночной реформой 1965 года. Теперь включался «компенсационный механизм»: за счет нефтяных вливаний можно было поддерживать экономику и подкупать население «брежневским изобилием» — советским вариантом общества потребления. С этого времени начинается интеграция в мировую капиталистическую систему Советского Союза и восточноевропейских стран, причем на невыгодном положении поставщиков сырья.

Предпочтя не революционное решение проблемы — как вовне (поддержка революции в странах капитализма), так и внутри (переход к коммунистическим отношениям), — а реформистское, руководство КПСС предопределило печальную судьбу социализма в СССР…

Именно в 1960–1970-е годы Советское государство окончательно превращается из фактора мировой революции в помощника мировой контрреволюции, поддерживая ее экономически — включением социалистических экономик в капиталистическое мировое разделение труда (эта реинтеграция стала одним из факторов перехода от «социального государства» к неолиберализму, таким образом, Брежнев, как это ни парадоксально, может считаться одним из отцов «глобализации»), и политически — поддерживая и насаждая реформизм в коммунистических партиях.