Были даже бойцы из одного то ли дома, то ли клана, по крайней мере, значок на кожаных ремешках у них был выбит один и тот же, и вот они по цепочке отсекали впереди стоящему голову, а последний попросту воткнул себе меч в сердце.

И у всех них, что у лишившихся голов, что у бойца с железкой в груди было одно и то же застывшее выражение лица, отмеченное безумной радостью.

Однако, чем ближе мы подходили к сверкающей крепости, тем очевиднее становилось, что убились не все.

С каждым шагом по опустевшему и разрушенному городу всё отчётливее становились слышны крики боли и ужаса. И все они шли именно из замка.

К слову, и центральная дорога, пролегающая через город и ведущая к крепости, была единственной, незапятнанной кровью и не разрушенной странными силами.

И тем не менее чтобы добраться до замка мы потратили почти что два часа, не забывая обыскивать заинтересовавшие меня места, дабы лишний раз убедиться, что какой-нибудь отряд «кожаных» не засел в засаде, дабы в удобный момент ударить в спину.

Но нет, по факту выяснялось, что мы лишь потеряли время. Большинство уцелевших домов внутри были пустые, если не считать всяческую домашнюю мелочь. И даже более богатые дома средних уровней внутри не сильно отличались.

Складывалось впечатление, что всё хоть маломальски ценное вынесли ещё до нас. Будто местные обитатели предавались какой-то аскезе, предпочитая спать на холодном каменном полу вместо кроватей, которые раньше в домах явно когда-то были. Странный город, как и его обитатели.

— Нет, я беру свои слова обратно. Вы не странные, вы прибабахнутые на всю голову…

На самом деле я произнёс совершенно другие слова, когда мы, пройдя сквозь распахнутые ворота крепости и спустившись по широкому коридору с округлым сводом, вышли в огромный зал, но смысл был тот же. Разве что звучало всё более эмоционально.

Зал представлял собой огромный квадрат, в центре которого возвышалась ступенчатая пирамида высотой метров под шесть. Верхушка пирамиды была плоской, и на ней располагался вырезанный из камня трон.

Он даже издали казался чертовски твёрдым и от того неудобным. Однако это совершенно не смущало развалившуюся на нём тёмную эльфику, которая, не вставая с трона, извивалась в каком-то странном танце.

На паре ступеней ниже находились воины, облачённые всё в те же виданные нами кожаные ремешки, только белого цвета.

У основания пирамиды скользили в танце длинноволосые тёмные эльфийки с закрытыми глазами и полной отрешённостью на лицах.

Что было несколько удивительно, учитывая, что танцевали они по щиколотку в крови, стекающей с распятых на стенах людей и эльфов.

Кстати, среди несчастных, большинство из которых уже были мертвы, были и воины Кара-Сала. Теперь понятно, почему у того было так мало воинов, учитывая уровень Аллода и находившиеся на нём строения.

— Хотел бы сказать «добрый вечер», но он определённо недобрый. Поговорим или сразу к мордобою перейдём? — громко произнёс я, глядя на извивающуюся на вершине пирамиды эльфийку, так и не открывшую глаза.

Её волосы были столь черны, что казались просто куском чёрного бархата, в который было обёрнуто идеальное тело тёмной. И те ремешки, которых на ней было раз-два и обчёлся, лишь подчёркивали все достоинства точёной фигурки.

В ответ на мой вопрос пленники на стенах зашлись в вопле, а потоки крови забурлили, ещё быстрее стекаясь к подножию пирамиды.

— Убить! — приказал я своим бойцам, сам устремляясь вперёд.

Третий, стукнув мечом о щит, рванул следом, при этом его щитники грамотно распределились по бокам от меня, прикрывая фланги.

Зашедший последним Обморок взревел, встав на дыбы и оглушая всех находящихся в зале с отличнейшей акустикой. Мы-то к этому уже привыкшие, а вот противнику было определённо неприятно.

Впрочем, заминка у эльфов была не дольше пары секунд, после чего танцующие девушки остановились и вытянули перед собой руки.