— Хватит! — не выдержала Пони, резко повернувшись к нему лицом. — Я не собираюсь лишать Элбрайна чего-то.

— Если ты намерена воевать в одиночку, тогда это именно так и выглядит.

— Ты ничего не знаешь.

— Тогда расскажи мне.

Эти простые слова напомнили Пони, что Джуравиль — друг, настоящий друг, которому можно доверять. Она немного успокоилась.

— Я не для того ухожу на юг, чтобы объявлять кому-то войну. Хотя, будь уверен, церковь Абеля заплатит за ту боль, которую они мне причинили. — По спине Джуравиля пробежал озноб; никогда прежде Пони не говорила так холодно, так сурово. И ему это не нравилось, совсем не нравилось. — Но с этим можно и обождать. Для Элбрайна и Роджера на первом месте стоит проблема Дундалиса; если, конечно, Роджер вернется к нам. И еще, безусловно, нужно дождаться результатов переговоров барона Бильдборо с королем. Очень может быть, война с церковью перестанет быть моим личным делом.

— Тогда почему твой взор обращен на юг? — спросил Джуравиль.

— По пути в Санта-Мер-Абель, когда я думала, что впереди нас ждет или конец, или решение всех проблем, я соблазнила Элбрайна.

— Что же тут такого? — усмехнулся эльф. — Вы муж и жена, в конце концов.

— Мы недаром договорились пока воздерживаться, потому что боялись…

— Ты ждешь ребенка! — Джуравиль широко распахнул золотистые глаза. Пони не стала опровергать его догадку. — Но может, ты ошибаешься? С тех пор прошло всего несколько недель.

— Я знала это уже на следующее утро после того, как все произошло, — сказала Пони. — Не могу объяснить, в чем тут дело — в том, что я владею каменной магией, или в чудесах, которые способна творить сама жизнь, — но я знала, совершенно точно знала. И все, что происходило дальше, — или, точнее говоря, не происходило — подтверждает тот факт, что я жду ребенка, Белли'мар Джуравиль.

Слушая ее, эльф улыбался все шире, думая о том, каковы перспективы этого ребенка, с такими-то родителями. Правда, его улыбка погасла, когда он заметил хмурое выражение на лице Пони.

— Тебе радоваться надо, — сказал он, — а не делать такую кислую физиономию.

— Война еще не окончена, — ответила Пони. — И Дундалис необходимо восстановить.

— Все это сейчас должно отойти на второй план, Джилсепони Виндон. Думай только о том, что происходит внутри тебя. Важнее этого для Элбрайна и тебя нет ничего.

Имя Джилсепони Виндон вызвало мимолетную улыбку на лице Пони — никогда раньше Джуравиль так ее не называл.

— Не говори Элбрайну, — попросила она. — Ни о моих планах в отношении юга, ни о моем… нашем ребенке.

— Он имеет право знать, — запротестовал эльф.

— Он и узнает, но я сама ему скажу, — сказала Пони, и Джуравиль отвесил ей почтительный поклон. — Ладно, я иду к капитану Килрони. Нужно узнать, зачем тут появились эти солдаты.

Она пошла дальше, и эльф следовал за ней точно тень. Если они ошибаются насчет этих солдат, если те и впрямь ищут Элбрайна и Пони, тогда Джуравиль будет рядом с ней; а как еще должен поступить друг?

По дороге он задумался над тем, что для него означает это слово: «друг». Что подумала бы госпожа Дасслеронд да и все остальные тол'алфар, если бы узнали, как много для него скрывается за этим словом применительно к Элбрайну и Пони? Почти все эльфы по-дружески относились к Полуночнику, когда он жил в их долине, и даже Тантан со временем прониклась теплыми чувствами и к нему, и к Джилсепони.