Однако вопреки негативным ожиданиям этот греческий город в Малой Азии встретил его очень гостеприимно, так как слухи о бароне Максиме ад Эрдо докатились сюда много раньше его весьма утлых суденышек. Слишком уж знатно он отметился в Иерусалиме и Аккре.

– Господин, – постучавшись, заглянул в каюту Годриг, – там пришел какой-то священник. Просит вас позвать…

– Доброго здравия, святой отец! – поприветствовал дракон подозрительного мужчину в сутане.

– Вы барон Максим ад Эрдо?

– Да. Собственной персоной.

– У меня для вас письмо.

– Вот приятная неожиданность! Не думал, что знакомые мне люди знают, что я здесь. Я ведь не планировал сюда заходить. Даже паломников оставил в Аккре, намереваясь плыть на запад к дальнему проливу.

– В Смирну приехал патриарх Герман, и его святейшество, наслышанное о ваших подвигах в Святой Земле, желает с вами встретиться лично.

– Это честь для меня! – как можно более искренне произнес дракон. – Когда и где?

– Точно мне не известно, – чуть стушевался священнослужитель. – Все должно быть в письме.

В общем, немного еще поговорили, но Максиму ничего толком из священника вытянуть не удалось. А применять магию он не решился, так как на причале было очень много зевак, моряков и иных совершенно не нужных глаз. Поэтому, тепло распрощавшись со столь таинственной личностью, он вернулся в свою каюту и вскрыл письмо…

– Годриг!

– Да, господин, – спустя полминуты в дверь вошел рыцарь.

– Отправь в город двух человек, пусть поспрашивают о патриархе Германе. Чего хочет? С кем воюет? Только без особого шума.

После чего вернулся к делам куда более насущным, а там было чем заняться.

Оба нефа были уже разгружены и подняты на камелях до совершенно ничтожной осадки в полметра. Само собой, все паруса и такелаж, включая мачты, были сняты. А плотники, нанятые в порту, трудились не покладая рук. Ставили мощное рулевое перо на металлических петлях. Штурвал. Брашпили для тяжелых якорей. Укрепляли набор. И так далее. Но главное делали на берегу – новые паруса и такелаж. Сам того не ведая, Максим собирался превратить свои нефы в подобие двухмачтовой брамсельной шхуны с гафельными парусами. Совершенно невероятное в то время парусное вооружение не вызывало ничего, кроме удивления и осуждения со стороны знающих мастеровых. Но люди Максима просто выполняли его приказ, а остальные работали за деньги. Дескать, дурит, и пусть дурит, лишь бы платил исправно.

Проблем с этими всеми модернизациями, конечно, было невероятное количество, так как местные моряки до предлагаемых бароном решений еще не доросли, а он сам не был моряком, а потому выдумывал велосипед, причем далеко не самый оптимальный. Хотя в сравнении с тем убожеством, что несли нефы изначально, даже его потуги выглядели откровением. В общем – дел хватало…

– Ты так молод! – удивленно покачал головой патриарх вместо приветствия. – То, что говорят о тебе, совершенно невероятно.

– Говорить могут все, что угодно, – уклончиво ответил барон. – Мы не в силах противиться переменчивым слухам, которые нередко живут своей жизнью.