Кругленький, довольный чем-то Линь вынырнул из укрытия, вежливо поклонился.

– У меня такое впечатление, брат Цырен, что мы тут встретились не случайно? – приподнял бровь китаец. – Кстати, если тебе удобнее, мы можем говорить на твоем языке.

– Мне все равно, – поклонился Цырен. – Я служу в дацане Иркутска. Я отпросился у боболамы, потому что услышал железный смех. Я пролетел полторы тысячи километров, потому что кто-то пытается будить железные бурханы.

– Нашел ли ты того, кто это делает? – прикрыл глаза китаец.

– Пока нет, – вздохнул монах. – Блуждающий прииск тяжело нагнать, но легко стать его пленником. Почтенный Вонг, я могу теперь спросить, что здесь произошло?

– Здесь погиб наш послушник, и потому мы здесь, – Вонг честно глядел в глаза буряту. – Мы прибыли слишком поздно. Тот, кто убил послушника Хо, расправился со всей его семьей. Мы привязали красных драконов подальше в лесу, чтобы не портить им обоняние запахом горелого мяса…

– Вы… вы были внизу?

– Ты хочешь спросить, цело ли зеркало Повара Хо?

– Да… я когда-то… – Цырен сглотнул. – Когда-то я видел зеркало.

– Зачем тебе зеркало сейчас? Разве ты умеешь им пользоваться?

– Нет. Я не умею. А почтенный Вонг умеет?

– Я тоже не умею. Редкий смертный может похвастаться столь диковинной властью над стыком миров.

– Вы сказали – «стык миров»? Не могло ли случиться так, что зеркало породило беса?

– И этот бес уничтожил семью послушника Хо? – закончил фразу Вонг. – Пойдем вниз, – лицо китайца перестало, наконец, двоиться. Это означало, что он перестал видеть в буряте врага. – Пойдем вниз, вероятно, нам не помешает лишняя пара глаз. Нам нужно тебе кое-что показать…

Едва ступив на верхнюю ступень подвальной лестницы, брат Цырен уловил едва слышное дребезжание. То, что он услышал, лежало за пределами человеческого восприятия. Как будто где-то невыразимо далеко подбросили над железной поверхностью несколько мелких монеток. Монетки подпрыгивали и дребезжали, но не успокаивались. С каждым шагом вниз этот противный, вызывающий зубную боль звук усиливался.

– Мы не можем найти ответ тому, что видим, – вздохнул наставник Вонг. – Это тайны, пока неподвластные мудрости храма. Вероятно, открыть дверь теперь не сможет никто. Смотри…

Наставник Вонг поднял факел.

Брат Цырен от неожиданности качнулся назад и наверняка бы упал, если бы не кругленький наставник Линь, вовремя подставивший локоть.

– Мы тоже испытали робость, – ободряюще улыбнулся почтенный Вонг. Его улыбки хватило ровно на секунду, и в голосе настоятеля снова зазвучала тревога. – Это и есть зеркало, брат Цырен?

– Да… это оно. Но раньше… раньше оно походило на…

– На лужицу на дне колодца, верно?

– Да, оно походило на лужицу…

Цырену с немалым трудом удалось восстановить равновесие. На лестнице это не замечалось так остро, но внизу, на ледяном полу подвала, его раскачивало, словно на палубе жалкой лодчонки, попавшей в шторм.

Зеркало стояло дыбом, круглое серебристое пятно колыхалось над полом, плыло, точно громадная распластанная в воздухе ртутная капля. Стены и потолок качались, тяготение то отступало, то накатывало, прижимая людей к полу. Прямо под зеркалом на бетоне красовалась засохшая лужа крови, в ней валялись два острых ножа, которыми обыкновенно чистят рыбу.

Цырен мысленно прочел короткую молитву и, чтобы не опозориться, стал дышать ртом.