– Что-о?! Ты хочешь сказать, что врата?..

– Да. Малахитовые врата есть гораздо ближе, – Хувайлид снял тюбетейку и изобразил крайнюю степень раскаяния. – Но ты должен понять – на данном этапе Летучий народ поддерживает развитие событий, которое отвечает твоим интересам. Мы ожидаем, что ход развития цивилизации на этой планете примет иные формы.

– Да шут с тобой, – отмахнулся президент. – Я уже устал на тебя злиться. Только запутался. Что же теперь делать?

– Ты найдешь прах Феникса, я за тебя это сделать не могу.

– Что ты играешь со мной в Дум-два, блин?! С нас едва кожу не сняли, а ты мне артефакты дурацкие подсовываешь. Не можешь помочь нам победить Карамаза – так и скажи. Верни меня назад, в Грецию, мы с ребятами как-нибудь с халифатом без тебя разберемся!

– Это возможно, – на удивление легко согласился джинн. – Однако повлечет за собой нарушение программы выполнения истинного подсознательного желания, которую мы уже осуществляем. Нарушение программы неизбежно приведет к флуктуациям третьего порядка. Во избежание таких флуктуаций аппаратная часть Малахитовых врат функционирует именно таким образом, какой среди людей считается жестоким и необъяснимым. Я попытался выразить мысль в привычных тебе терминах.

Гондола накренилась. Передние ноги мамонта по колени провалились в блестящий пруд. Варвара, нахмурившись, кидала тревожные взгляды то на Коваля, то на сердитого старичка в зеркальце. Клопомор напевал что-то веселое, почесывая мамонта пикой за ухом. Старшина чудов снимал с поляны оцепление.

– Вот оно что, – печально протянул Артур. – Как и все, кто полезли в замочную скважину, я уже не могу отказаться от своей просьбы?

– Именно так. Это не та игра, в которой есть право переиграть ход.

– А если бы я погиб?

– Данный исход включен в число флуктуаций первого порядка. Иными словами, мы все равно осуществим твою мечту.

– Пусть так, – Артуру начало все это казаться смешным. – Коли уж коммунизм неизбежен и мы с тобой теперь, как близнецы-братья, растолкуй, какого черта мне искать урну с коронками какого-то там Феликса?

– Феникса. Я могу лишь порадовать тебя. На данном этапе вероятность благополучного исхода нашей совместной кампании выросла на одиннадцать процентов. Идею использовать прах Феникса нам любезно предложил господин Клопомор.

Карлик вывернул голову на девяносто градусов, не поворачивая тело, и озорно подмигнул президенту.

– Так вы заранее сговорились? Ну и как же я достану прах, который кто-то увел?

– Мы будем искать вместе.

– А ну погодь! – Хапун внезапно яросто заколотил по лохматой макушке мамонта пикой. – Комарик, а ну стой, те говорят!

– Что случилось?

Гаврила привстал, приложил ладонь козырьком ко лбу. Старшина белых рявкнул на своих, последние шесть человек, не успевшие уйти в озеро, замерли. Главарь волков понюхал воздух и зарычал.

– Ну ты, ерунда ходячая, – Клопомор со вкусом выругался. – Этим-то чего не хватает?

Мамонт замер с поднятой ногой. Вовкулаки прекратили отход, залегли среди камней. Коваль вгляделся туда, куда указывал хапун.

Вдоль границы редкого леса и степи пылила конница. Их было немного, меньше сотни, разномастно одетых и вооруженных голодранцев, но шли, растянувшись широким полумесяцем, словно просеивая высокую степную траву. Следом за первой линией уставших всадников показался очень знакомый паланкин с золоченым Буддой на крыше.