У Сёренсена вытянулось лицо. Это его совсем не красило.

У него в голове не укладывалось — как так, она пренебрегла его советом? Но ведь он так галантно вел себя, так элегантно оделся, тщательно подготовившись к захватывающему вечеру и ночи, разработал новый план, как соблазнить девушку. Такая мягкая, такая неопытная. Даже если бы ее сопровождал уродливый родственник, адвокат мог бы держать обоих под контролем до получения ответа от дяди Снивеля.

В результате он остался с носом!

Ну ладно, все равно они придут к нему в четверг…

Ждать еще три дня.

Сёренсен вернулся домой. Он был в ярости. И сразу же дал поручение слуге обойти все постоялые дома в Кристиании и окрестностях и найти Вингу Тарк.

Слуга возвратился только поздно ночью. Но Сёренсен не ложился, он ждал. Бодрствовать по ночам ему было не впервой.

Слуга поклялся самыми страшными клятвами, что был везде, где только можно, но Винги так и не нашел.

Сёренсен лег, когда уже светало. Он был мрачнее тучи. Сначала решил было задать слуге трепку, но не захотел возиться. Слуга был здоровенным детиной, а в доме, кроме них, больше никого не было. Адвокату не захотелось рисковать.

Что же скажет дядя?

Дядя Снивель приехал сам, собственной персоной. Уже на следующий день, бросив важные переговоры в Моссе, фыркая, как разъяренный бык, он ввалился к Сёренсену в его контору. Конторой служила элегантная гостиная в доме адвоката. В этой гостиной он не так давно принимал Вингу.

Красивые кружева на манжетах Сёренсена лишний раз подчеркивали, как дрожат руки адвоката. Но вообще-то Снивель сердился не на него. Предстояло найти храбрецов, что посмели пойти против него, отобрать его, Снивеля, добро! Да, и Сёренсена тоже.

— Найди их прежде, чем они начнут доставлять нам неприятности, — мужчина, ерзавший на стуле в стиле рококо, был похож на жабу. По шее и щекам прямо на воротник и жилетку стекал пот. На отекшем лице жадно сверкали холодные глаза амфибии.

— Они придут в четверг.

— Может быть уже поздно, — прервал его Снивель. — Как ты мог упустить ее? Девушка была в твоих руках!

— Да она была мягка, как масло в руках. Поблагодарила за «Голубой бокал». Я пригласил на ужин, однако она не смогла. Но мы еще вернемся к этому вопросу в четверг. Так что она ничего не отвергала.

Улыбка Сёренсена ясно показывала, что от его предложений никто никогда не отказывается.

— Четверг. Послезавтра, — пробормотал Снивель, прикрыв глаза. — Так долго ждать мы не можем. А что, если они найдут себе другого адвоката?

— Я пообещал ей, что при необходимости найду сам. Она тут никого не знает.

Снивель только задумчиво хмыкнул.

— Дядя, а у вас есть какое-то предложение?

— Предложение? — огрызнулся Снивель. — У меня есть только одно предложение. Ты и сам понимаешь, как опасен для нас судебный процесс. Они скоро узнают, что Элистранд приобрел именно ты. Семейный адвокат. Племянник директора аукциона. Как, звучит? Найди их, Сигурд! И уничтожь!

Адвокат Менгер долго беседовал с Хейке и Вингой. В тот вечер они должны были рассказать адвокату все, что знали, о своих родственниках и про историю усадеб.

Беседа состоялась за день до того, как Снивель, бросив дела, примчался в Кристианию. Именно в тот вечер, когда Сёренсен обнаружил, что Винга и не думала останавливаться ни в «Голубом бокале», ни вообще в городе.

В доме Симена совсем стемнело. Хейке зажег свечу.

Адвокат Менгер закашлялся. Кашель был очень болезненный. Хейке внимательно прислушивался к клокотанию в груди. Заметно колеблясь, все же произнес:

— Я слышу, у вас опасная грудная болезнь.