– Это самое важное из моих дел! – авторитетно заявил мужчина, укладывая девушку на постель.

– Дим, мы же поужинать хотели! – Мадонна попыталась вывернуться от настойчиво раздевающих её рук.

– Угу! Я такой голодный, ты же не дашь мне умереть? – жалобно проканючил Дмитрий, пряча смешинки в глазах.

– Ты не можешь этого хотеть, мы делали это час назад!

– Твоя подруга хотела отобрать тебя у меня на неделю! У меня стресс, и меня надо успокоить! – Дмитрий продолжал наглым образам стягивать с неё одежду, нетерпеливо целуя все, что попадало под его горячий рот.

Его руки уже нетерпеливо скользили по коже Мадонны, ловя пальцами дрожь её тела. Стоило ли притворяться? Она вспыхивала, как сухая трава от молнии, от одного только его взгляда. А первое же прикосновение Дмитрия лишало её остатков разума, обнажая перед ним душу, давая ему безграничную власть над её телом. Она желала его постоянно, каждую минуту, желала до такой боли, что хотелось кричать об этом на весь свет. И ответное желание Дмитрия было ничуть не меньшим. Таким же не проходящим и всепоглощающим, неистовым. Иногда Мадонне становилось страшно от того безумия, что они переживали раз за разом, сжигая каждый раз себя без остатка. Страшно оттого, что оба открывались полностью, до дна, ничего не оставляя на потом. Ведь она отчетливо понимала в такие моменты, что если что-то изменится и Дмитрий закроется от неё, то она умрет в ту же секунду. Просто не сможет больше дышать.

Мадонна, хихикая, перевернулась на живот и, встав на четвереньки, сделала последнюю попытку удрать.

– Да ты издеваешься надо мной! – хрипло простонал Дмитрий, подгребая ее тело под себя и несильно впиваясь в плечо зубами.

Его возбужденная плоть тут же удобно расположилась между её ягодицами и мужчина мученически простонал. И когда только успел раздеться сам? Дмитрий покрывал влажными горячими поцелуями её спину и плечи, заставляя тело девушки выгибаться под его ласками и вырывая из горла сладостное мурлыканье.

– Как же я хочу тебя! – хрипел мужчина, задыхаясь, буквально сжигая её своим неистовым ртом. – Все время… до боли… до бешенства… Я и нескольких часов не могу выдержать, не прикасаясь к тебе… Когда тебя долго нет рядом, у меня словно кожа полыхает и мозг выгорает. Мне нужны твои руки, твоя кожа, твой запах и вкус, твоё тело подо мной, на мне. Я без этого не выживу, любимая моя девочка.

Горячечные слова, алчные губы и руки Дмитрия, его мощное тело, трущееся об её в отчаянном желании соединения… Все это опять расплавляло её тело и мозг, превращая кровь в кипящую лаву, а тело – в готовый к взрыву вулкан.

– Дима-а-а-а! Димочка! – заскулила Мадонна, отчаянно выгибаясь в поисках ещё большей близости.

– МОЯ! – хриплый рык, оборвавшийся сладострастным стоном, когда Дмитрий плавным движением вторгся в тело любимой. – Моя, только моя. – Жадные пальцы впиваются до синяков в бедра, тело мужчины двигается в медленных мощных движениях, сотрясаемое дрожью нетерпения сорваться в адскую скачку. – Моя, никому не отдам, никогда не отпущу! – Мужское тело движется все быстрее и резче, женское вторит ему, ловя его движения, из разом севшего горла Мадонны рвутся хриплые крики и невнятные мольбы и команды. – Я весь твой, весь для тебя, – отвечает на её мольбы мужчина и окончательно перестает себя сдерживать, ощущая сладкие внутренние судороги её близкой кульминации.

Низкий рык сквозь сжатые зубы рвётся бесконечно долго из его груди, а тело конвульсивно выгибается, желая проникнуть максимально глубоко и остаться внутри навечно. Руки и ноги Мадонны больше не в силах держать вес тела и подгибаются. Дмитрий падает рядом, подтянув её к себе, укладывает поверх своего тела, прижав голову девушки к груди. Позволяя услышать, как медленно успокаивается его дыхание и замедляется сердце.