Только и всего.

  Но для нас как для цивилизации, господа, это полный крах,   сухо подчеркнул бывший алхимик,   Множество хабитатов, которые, скорее всего, не смогут прокормить даже себя. Сельскохозяйственные растения прекрасно взойдут, можете не сомневаться, но без эфирного насыщения они быстро истощат почву. Про города и говорить нечего. Заводы мертвы, люди разбредаются в поисках пищи и тепла, вымирая тысячами ежедневно, мир впадает в варварство.

  То есть, люди как вид выживут, господин Монтгомери? – спросил один из сидящих за столом.

  Безусловно. Я не могу гарантировать выживание лишь на островах вроде Англии и Японии, месье Картал. Скорее всего, те, кто смогут там выживать еще хотя бы месяца три, уже не смогут претендовать на звание цивилизованного человека. С остальными… возможны варианты. Довольно обширные варианты, я бы сказал, так как собранный осенью урожай, в отличие от эфиронасыщенных сплавов, остался съедобным.

  В плане выживания. А что насчет сохранения цивилизации? – поднял наиболее животрепещущий вопрос бывший монарх,   Что мы или кто то другой можем сделать? Кроме того, чтобы зарезаться, естественно. Наш порох тоже относился к… эфиронасыщенным веществам.

  Мы говорим о потере глобального источника энергии, В… месье Генрих,   вздохнул блондин,   Это все равно, что думать, чем бы заменить солнце, если оно исчезнет. Может быть, у месье Картала есть идеи, но я на них пуст.

Генрих тяжело вздохнул, поворачиваясь к упомянутому соседу по столу. Единственному, кто среди всех собравшихся мог претендовать на научное звание благодаря своей карьере преподавателя эфирной механики. Его, этого невысокого рыжего человека, бывший монарх спас почти у самых стен замка Роктайад, отбив у десятка озверевших дезертиров.

Упомянутый человек сокрушенно покачал головой, опустив её на сомкнутые руки.

  Господа, повторю то, что сказал еще три месяца назад. Единственный доступный нам источник энергии, о котором я знаю,   это дерево и древесный уголь,   печально проговорил он,   Разумеется, мы могли бы узнать гораздо большее, благо академии Парижа совсем недалеко, но шансы, что там уцелело хоть что то бумажное… Шансы, господа, ничтожно малы.

  Никому и в голову не приходило разрабатывать альтернативные источники энергии,   подтвердил Монтгомери, устало опираясь на стол руками.

  Следовательно, наше общество ждёт регресс до варварства,   мрачно подытожил Генрих,   Не в первый раз, но в первый… без эфира.

  В нашей небольшой коммуне всего тридцать два человека,   развел руками бывший учитель,   Мы даже не можем просчитать риски, связанные с переездом в более теплые края, вроде Италии, каждый выход за дровами – уже опасная операция. Искать в таких условиях научные знания по отвлеченному предмету, да еще и в городах… это самоубийство.

В комнате воцарилось мрачное молчание. Люди бездумно грелись, подспудно не желая возвращаться к своим обязанностям, которых вполне хватало. За три прошедших месяца к ручному труду привыкли все, включая монарха. Сбор и растопка снега, выходы за дрова, осторожные и рискованные торговые встречи с караванами выживших, нередко заканчивающиеся конфликтом. Изначально их в замке было больше полусотни…

  Что же…,   наконец, неохотно протянул бывший английский король,   У нас, по крайней мере, есть надежда выжить, есть защитные стены, непреодолимые для агрессоров, есть хороший запас круп и несколько светлых голов.