Я стала медленно мыть тарелки.

— Рэйчел… — хотела начать возражения мама, но я решительно покачала головой:

— Из-за меня погиб Кистен. Упал с моста Ник. У меня фиксированное еженедельное свидание в безвременье, как только Ал будет к этому готов. Я не лучшая кандидатура для романа. И можешь ты себе представить меня в роли матери?

— Могу, — улыбнулась мама. — И очень хорошей матери.

Слезы защипали глаза. Я бросила горсть чистых ложек и вилок в сухую половину мойки и пустила горячую воду. Нет, нельзя. Это слишком рискованно.

Вытащив из верхнего ящика посудное полотенце, мам взялась вытирать чистые вилки, что я положила полоскаться.

— Допустим, ты права, — сказала она, — и никогда даже не усыновишь ребенка, которому нужна семья. Но что, если ты ошибаешься? Есть же на свете мужчина, который тебе подходит. У которого хватит сил и знаний себя защитить. Вот спорить могу, есть где-то сейчас симпатичный парень, который ищет женщину, умеющую о себе позаботиться, и тоже думает, что таких не найти.

Я слабо улыбнулась, представив себе эту картину.

— Знаешь, я объявление дам. «Колдунья ищет колдуна без в/п. Требуется: умение отбиваться от демонов и вампиров, а также согласие уживаться с ревнивой соседкой».

Я вздохнула при мысли, что под это вполне подошли бы Ник и Кистен. Ник в этой ситуации выиграл, а Кистен погиб. Из-за меня. Чтобы меня спасти.

Мама тронула меня за руку, и я протянула ей одну из чашек Кери.

— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, — сказала она.

— Я счастлива, — ответила я так уверенно, что могла бы и сама поверить. Но когда я найду того, кто укусил меня и убил Кистена, и когда я этого убийцу разорву на части, тогда я буду куда как счастливее Может, Ал знает чары Пандоры. Может, у него есть книга, и я смогу ее прочитать, пока он будет спать.

Из святилища донеслось приветствие мужским голосом и возбужденный звон голосков пикси. Это был Квен — вечеринка заканчивалась. Я передала маме последнюю тарелку и затихла еще более печально. Квена я спасла, а отца не смогла спасти. И это было очень хреново.

Будто прочитав мои мысли, мама порывисто обняла меня за плечи и тут же отодвинулась, но влажные руки будто оставили на мне отпечаток.

— Не делай такое грустное лицо, Рэйчел. Я любила твоего папу. Но я так долго страдала, я совсем разучилась быть счастливой. И мне теперь надо…

Я кивнула, понимая, к чему она ведет:

— Чтобы в жизни появилось что-то хорошее, и можно было бы думать о нем без страданий?

Она кивнула, снова крепко меня обняла, будто хотела вдавить в меня толику своего счастья.

— Я помогу Кери доставить все это к ней домой, — сказала она, пока я вытирала руки.

Мы вышли из кухни вместе — мама продолжала обнимать меня за плечи. И мне от этого было хорошо, как в детстве. Ощущение любви и защищенности.

Но мы вышли в святилище — и моя рука убралась вниз.

Таката тоже здесь?

Он неуклюже помахал мне рукой, стоя возле рояля. Пальцы у него были в глазури, а на плечах сидели пикси. Меня кольнуло какое-то сложное чувство, когда мать тут же изменилась в лице и подошла к нему, светясь. Она будто помолодела, особенно с этой новой прической. На сердце у нее стало легко, когда правда вышла наружу, и мне стало грустно, что столько времени для этого должно было пройти.

Кери уже надела дождевик. Увидев, что я стою одна, она извинилась, взяла с собой Квена и направилась ко мне — очень красивая в своем удовлетворенном счастье, и я глянула на Айви.