Следующим видением стали безукоризненно отутюженные брюки в ярде от моего потного носа. Путешествие взглядом к лицу обладателя брюк завершилось меж бровей коменданта авиабазы. Его лицо перекошено в таком гневе, что на секунду показалось — пристрелит. За что? Ну, шлемофон остался в кабине, ну, лежу на траве перед старшим по званию, честь не отдаю. Делов‑то…

— Пилот — офицер, как вы смеете позволять себе такое? — у мистера Ричардсона даже голос дрогнул. Щёки и рот сведены в жуткой гримасе, будто размякли лицевые кости. — Здесь Англия! Потрудитесь летать где положено, а не по газонам! Я представлю рапорт винд — лидеру Бадеру о вашем наказании!

Я перевернулся к "Спиту" и нервно заржал. Повреждённая нога шасси, на последних метрах мучений лишившаяся остатков покрышки, проскребла в идеальном газоне мерзкую борозду чрезвычайно неуставного вида. Комендант удалился, излучая эманации недовольства столь мощно, что, наверно, долетело до Букингемского дворца. У каждого своя война: мне — "Мессеры" сбивать, у него — за газонами следить. Без зелёных лужаек Англия совсем не та…

Бадер рывком поднял меня с земли, стиснул, прижал к себе как девицу, не брезгуя запахом конского пота, пропитавшего свитер и куртку. Испания и Польша — цветочки по сравнению с каруселью о двенадцати "Мессершмиттах" и двух лобовых атаках за день.

— Молодец! Клянусь дьяволом! — он даже трубку не прихватил. — Конечно, ошибок нахомутал… Но первый боевой вылет и сразу — управление восьмёркой! Мать твою! Справился, демон!

— Босс, а можно мне кличку поменять? Демон как‑то лучше чем Дабл… Хоть и немного созвучно.

Митч примчался, несясь по траве как спаниель за дичью, цокнул языком, увидев пулевые отметины на шасси и фюзеляже.

— Сэр! Слышал — сбили?

— Наверно, один на двоих с Майклом. И надо, чтобы земля подтвердила, — при мысли об открытом боевом счёте в первом же вылете, пусть даже в группе, на морду наползла дурацкая радостная ухмылка, которую согнал, сжав губы и брови. — Зенитчики тоже могут заявить права.

Вторым номером к финишу прискакал оружейник.

— Как пулемёты, сэр?

— Не отказали. Расстрелял патроны до последнего.

— Оу! — вякнул сержант и опрометью кинулся к крылу.

— Проблема?

— Не знаю, сэр. В "Спитах" случается, что пулемёты заедают. Если в системе остаточный воздух, могут последние выпалить на земле. Тогда успевай спрятаться… Нет, всё в порядке. С боевым крещением, сэр!

Знал бы ты, сколько их у меня было.

"Точно!" — поддакнул Ванятка, гордый за нас обоих.

Глава восемнадцатая. Битва за Англию

Я потерял две машины и одного человека. Об этом заявил на разборе полётов у Бадера в присутствии других лётчиков крыла.

— Не вижу причин для посыпания головы пеплом, — пресёк самобичевание наш лидер. — Во — первых, два или три звена должен вести в бой командир эскадрильи, его отсутствие у самолётов в момент объявления тревоги — издержки организации, а не ваша вина. Во — вторых, гунны не досчитались двух "Мессершмиттов" и двух лётчиков, один убит, другой спасся с парашютом и попал в плен. Наконец, вы связали боем прикрытие, задержали "Юнкерсы", позже потрёпанные "Харрикейнами" 601 эскадрильи.

— Разрешите, сэр? — поднялся Джонсон, мой спутник по памятному прибытию в Тангмер. — Мы сделали главное, когда увели прикрытие.