— На горле? — Винсент вопросительно посмотрел на кузена, но тот лишь покачал головой; Бастьен понятия не имел, о чем говорила Терри.

Винни снова на нее взглянул, и она спросила:

— А разве вы не знаете? Если начнется отек горла и Крис не сможет дышать, нам придется пробить ему горло и вставить пустую ручку — чтобы воздух мог напрямую попадать в трахею.

Услышав тихий стон, Бастьен взглянул на Криса и увидел, как тот побледнел. Вид у парня был ужасный, и лицо сделалось бледно-зеленым — только не ясно было, что так подействовало на беднягу. «Возможно, просто услышал про „операцию“», — подумал Бастьен. В следующую секунду догадка его подтвердилась.

— Вы имеете в виду… трахеотомию? — пробормотал редактор.

Винсент утвердительно кивнул:

— Не исключено, что придется сделать и это.

— Не волнуйся, Крис. — Терри похлопала редактора по руке, пытаясь успокоить его. — Мы не позволим тебе умереть. Мы сделаем все, чтобы сохранить тебе жизнь.

Мистер Киз промолчал, но у Бастьена создалось впечатление, что Терри не удалось его успокоить; более того, редактор, судя по всему, лишился от страха дара речи. Что ж, беднягу можно было понять. Ведь операция на горле с помощью шариковой ручки — процедура, наверное, не очень-то приятная.

Тут лифт спустился в подземную парковку, и Бастьен, по-прежнему держа Криса на руках, направился к своему «мерседесу».

— Как вы себя чувствуете? — спросила Терри, когда Бастьен несколько часов спустя усаживал Криса обратно на диван.

— Дайте мне умереть спокойно… — простонал редактор.

По крайней мере Терри показалось, что он произнес именно это. Разобрать слова было довольно сложно, так как голос Криса очень изменился.

Лицо мистера Киза распухло и стало пунцовым; сейчас он выглядел так, словно участвовал в бою без правил и, само собой, потерпел поражение. Терри же не могла поверить, что человека в таком состоянии отпустили из больницы. Ей казалось, что врачи должны были продержать его у себя по меньшей мере неделю. Крис по-прежнему едва дышал, и это пугало. В больнице беднягу чем-то накачали, потом, решив «немного понаблюдать» мистера Киза, заставили их всех прождать в приемной несколько часов. Наконец заверили, что, мол, «динамика положительная», и сказали, что все будет прекрасно и что не стоит опасаться за его жизнь.

Терри, однако, не поверила медикам. Она считала, что его должны были оставить в больнице хотя бы до утра — чтобы убедиться в «положительной динамике». Поскольку же врачи этого не сделали, ей самой следовало присматривать за Крисом. Кроме того, она решила, что выступит в качестве свидетеля, если Киз умрет и его родственники подадут на медиков в суд.

— Терри?

— Да, слушаю. — Она повернулась к Винсенту, развалившемуся в кресле.

— Дорогая, в следующий раз, если у нас вдруг возникнет чрезвычайная ситуация и ты захочешь сесть за руль, напомни мне, чтобы я сказал «нет».

Терри поморщилась. Наверное, ей действительно не следовало садиться за руль, но так уж получилось… Когда они подошли к машине, Бастьен усадил Криса на заднее сиденье, сел рядом с ним и сказал:

— Пусть один из вас сядет за руль, а другой рядом с мистером Кизом, но с другой стороны. Не исключено, что мне в дороге понадобится помощь.

Для Терри этих слов было достаточно. Она выхватила ключи у замешкавшегося Винсента и прыгнула в правую дверцу «мерседеса». Руля перед ней не оказалось, и она, мысленно выругавшись, кое-как перебралась на водительское место. Надо же было забыть, что в Америке сиденье водителя расположено слева, а не справа, как в Англии.