Кто я?

— Кай Стоунэм, — провел пальцами по гладкой линии челюсти, по почти выбритым вискам, по волосам, стоящим торчком на макушке. Я снова помолодел лет на десять. Но глубокая морщинка меж бровей выдавала Деймона, так как он часто хмурился, и это отразилось и на моем лице. Радовало только то, что за весь этот год я не потерял спортивную форму — мой день не начинался без физических упражнений. Тренируя тело, мы тренируем душу и волю — этого постулата я придерживался всю жизнь.

На мероприятия такого рода стоит приходить в пиджаке, но я решил не нагружать себя лишней одеждой. Я итак отвык от этих тесных тканей и дурацких пуговиц, а еще больше от брюк, которые не всегда были удобны… особенно рядом с Лейлой.

Невольно вспоминаю, как ее пальцы скользят по поясу, по молнии на моих брюках, когда я врываюсь в ее комнату, чтобы урвать свое. Иногда она сидела на кресле в легком шелковом халатике и будто только и ждала.

Моя девочка не находила себе места без меня.

Иногда злилась, закрывалась в ванной и даже заползала под кровать, выкрикивая проклятья в мою сторону.

Я свел ее с ума. Довел до безумия.

И теперь, когда нахожусь на дебильной вечеринке, от которых так отвык, я скольжу взглядом по женским телам и задыхаюсь от скуки. Единственная девушка, которую я удостоил улыбкой, была Брук Маккартни — дочь нефтяного магната, у которого я бы не прочь отщипнуть половину акций. Мне бы не хотелось, чтобы его компания вырвалась вперед, поэтому лучшим решением было бы стать с Маккартни союзниками.

Брук повзрослела за этот год: стала красивее, увереннее. Она крутила роман с рок-звездой, чтобы позлить своего папочку, но меня это мало интересовало. Я просто должен был быть с ней вежлив, и не относиться к ней, как к шлюхе. Хотя теперь… кто знает, какой она стала. Раньше это была невинная девочка, но все могло измениться.

Других женщин я наградил парой фраз и вернулся к мужикам и разговорам, которые мне уже поперек горла стояли.

Все, что меня радовало, дак это то, что в атмосфере, где обычно просыпался Деймон и отключалось мое сознание, провалы в памяти прекратились. Неужели ад закончился? Ведь раньше Деймон вступал в игру, как только моя нога переступала порог подобных мероприятий.

— Всю душу из меня высосала. И деньги, — краем уха услышал я разговор, который вели между собой мои партнеры и приятели.

— Все они такие, смирись с этим. Наши жены вправе требовать эти компенсации за то, что мы развлекаемся с любовницами и шлюхами. Так что не будь скупердяем, купи ей новую тачку, — голос Джека Флетчера прервал нить моих рассуждений.

— Боюсь, что деньги на ее карте уходят на ее же любовников. Стерва! — вставил Амадей, который был одним из моих помощников, приглядывающий за делами почти целый год. Мы дружили со времен колледжа. — Ну а ты, Стоунэм? Почему один? Не нашел себе экзотическую красотку на Бали?

— Утратил интерес к шлюхам, — сжал зубы, я взял стакан с бурбоном у проходящего мимо официанта.

— Ого. А я не забыл то, что было год назад. Та красивая шлюшка. Ты так с ней обошелся… а за день до этого приревновал ее к Эндрю. Мы все это заметили. Кстати, она должно быть уже давно тебе надоела? Не поделишься телефончиком?

Я смерил Джека Флетчера таким взглядом, от которого он уменьшился раза в три. Жаль, что взглядом я могу убить только морально, а не физически.

— Полегче, Джек. Она больше, чем шлюшка. Разве не видел, как он тогда на нее смотрел? Даже у Кая Стоунэма бывают слабости, — мне показалось, или он действительно сказал это вслух? Мой помощник больно осмелел.