А вот на мой вопрос почему она до сих пор вертится вокруг меня, если даже Покровский, которого к слову, повысили, сказал, что все наблюдения сняты, лишь ухмылялась. Лишь однажды сказала, что Старейший Дом все еще интересуется мной. И больше ни слова.

— Я знаю, — ответил я ей. — Но все равно должен был сказать то, что сказал.

Какое-то время в комнате была тишина, пока Аида, тихо шурша по ковру, не села в кресло, открыв одну из множества книг, что стояли на полках. Я же сел за стол, после чего обмакнул перо и стал писать.

Впервые за долгий… очень долгий промежуток времени, насыщенный до верха событиями, я никуда не спешил. Времени хватало, чтобы размеренно выводить символ за символом и, наконец, дописать гримуар.

Строчка. Еще одна. Длинный символ, напоминающий перевернутую восьмерку, и точка. Я впился зубами в пучку большого пальца и прикусил до крови, после чего прикоснулся к бумаге, оставляя свой отпечаток. Таким образом я закреплял этот магический артефакт, подтверждая его завершенность. Оставалось лишь обратиться в ларец памяти, но для этого мне нужно будет найти место силы. Я закрыл книгу. Не сегодня.

Сам не заметил, как за окном наступила поздняя ночь. Я встал из-за стола. Аида дремала в кресле, опустив книгу на свою грудь. Я прикрыл ее тонким, но теплым пледом и тихо вышел из комнаты, выйдя во двор.

Мы отремонтировали фонтан. Из рта огромной рыбы теперь лилась толстая струя воды, разливаясь во все стороны и переливаясь в лучах лунного света. А перед фонтаном стояли люди. Мои люди, среди которых были братья Бодески и Анна Штейн со своими детьми. Она выглядела замечательно для человека, чье тело очень сильно истязал демон. Бледность почти ушла, а синяки под глазами стали меньше в два раза, но все еще отчетливо были видны.

Рамон сделал шаг вперед. Конечно же. Кто, если не он.

— Андрей Александрович, — сказал он.

— Да? — ответил я.

— Мы посовещались и провели голосование между своих.

— Демократично, — сказал я, снисходительно улыбнувшись.

— Демон-кратично ты сказал? — вклинился Альф, но я тут же схлопнул ему ментально рот. Такой трогательный момент я не позволю ему нарушать своими каламбурами.

— Решением большинства мы решили остаться, но при одном условии.

Неплохо. Даже условия решили выдвинуть. Интересно какое.

— Слушаю, — сказал я.

— Мы будем иметь свободную возможность выезжать на свою землю. У нас есть идеи, что там можно сделать, но надо кое-что осмотреть, обдумать, в общем.

— И мы с ними хотим! — вклинился Игнат Бодески. — Андрей Саныч, это ж шахты, етить их! Вы представляете что там можно сделать, если использовать наши технологии и автоматизировать производство⁈

Я выставил указательный палец перед собой, на что Игнат среагировал мгновенно.

— Пожалуйста, мне подробный план на стол, дальше это лично с вами будем обсуждать. Но пока я хочу дослушать Рамона и его людей.

— Ну… э… это все.

— А… — удивился я. — Тогда договорились.

Я подошел к нему и протянул руку. Он крепко сжал ее в ответ и покачал.

— Добро пожаловать домой, друзья.