В таком месте я прожил до самого Великого землетрясения. Здание выходило на улицу S. Фасад был нарядным и ярким, но стоило только зайти за дом, как ты попадал в мертвое царство — щель меж голых безжизненных стен, разделенных пространством в несколько метров. В стенах зияли провалы окон.

Помещения в этом доме сдавались и под жилье, однако по большей части там размещались разные офисы, и оживленно в здании бывало лишь днем; вечером все конторские служащие спешили домой. Наступала тоскливая тишина, особенно тягостная после дневной суеты. Казалось, вот-вот заухают совы — как в настоящем горном ущелье. Словом, жуть брала.

Я служил там посыльным; днем работал, а ночевал в подвале того же здания. Помимо меня, в доме было еще пять жильцов, но я с ними не общался. Я любил живопись и одиночество и, если выдавалась минутка, уединившись, малевал что-нибудь на холсте. В иные дни я рта не раскрывал, молчал с утра до ночи.

История, которую я собираюсь вам рассказать, произошла в том самом «ущелье», я потому так подробно и описываю его.

Надо сказать, что задняя стена соседнего дома была совершенно неотличима от задней стены нашего здания. Странное, пугающее сходство… Оно было настолько полным, что я всерьез подозреваю здесь злой умысел архитектора.

Оба дома пятиэтажные, одинаковой высоты. И передний фасад, и торцы, и цвет, и отделка — все было совершенно различно, и только задние стены, образовывавшие то «ущелье», совпадали во всех деталях: формой крыш, мышиным оттенком окраски, конфигурацией окон, ровно по четыре на этаже, — словом, зеркальные отражения друг друга. Казалось, даже трещины в бетоне — и те симметричны.

С той стороны в комнатах лишь на мгновенье (хотя, возможно, я несколько сгущаю краски) появлялся солнечный луч, потому охотников до них находилось немного; а особенно неудобные помещения пятого этажа пустовали весь год, и в свободное время я частенько поднимался туда с мольбертом и красками. Но всякий раз, видя противоположную стену, не мог побороть неприятного ощущения: меня угнетало мрачное предчувствие беды. И опасения мои оправдались в самом скором времени…

В северном крыле здания, на пятом этаже, трижды через короткие промежутки случилось самоубийство.

Первым повесился пожилой торговый агент, занимавшийся сбытом парфюмерных изделий. С самой первой минуты, когда он только пришел снять помещение для конторы, маклер этот показался нам человеком нервным и впечатлительным. Он совершенно не походил на торговца, вечно витал в облаках, и вид у него всегда был какой-то отсутствующий, меланхоличный. Не успел я подумать, что он-то уж непременно снимет комнату, выходящую окнами на проклятое ущелье, и точно! — узнаю, что торговец облюбовал помещение в самой безлюдной части — в северном крыле, на пятом этаже: двойной номер, мрачнее некуда, а стало быть, очень дешевый. Покончил он с собой ровно через неделю. Торговый агент не был обременен семьей и жил бобылем, так что в одной из комнат он сделал спальню: поставил дешевенькую кровать и ночевал один-одинешенек в своей мрачной пещере, отгородившись от мира.