|
Наблюдая за бесчеловечной бойней, которую тут же устроила Настя, Тушкан поинтересовался: – У т-тебя неприятности? – С Иркой поругалась, – сквозь зубы ответила Настя. – С какой Иркой? – Монаховой. – А-а, – сказал Тушкан, и Настя потом сообразила, что Тушкан, скорее всего, и не знает Монахову. Тушкан вообще мало кого знал в офф-лайне. Он и Настю-то узнал чисто случайно, при обстоятельствах столь же катастрофических, сколь и забавных. Прошлой зимой у Насти в комнате потекла батарея со всеми вытекающими отсюда последствиями; когда через несколько часов по комнате затопали наконец сапогами сантехники, Настя спасалась от наводнения сидя на столе, сжимая под мышкой недописанную курсовую по экономике. Посреди этого бедлама в дверь вошел маленький бледный мальчик, укоризненно посмотрел на Настю и сказал: – Вы же меня з-затопили. У меня все мокрое. – Я не виновата. Батарея накрылась, – сообщила Настя со стола. – Ну так п-перезагрузите ее, что ли, – жалобно сказал мальчик, и Насте стало понятно, что этот мальчик не просто живет этажом ниже, он живет как бы вообще немножко не здесь. Потом она спустилась к Тушкану и показала ему, как можно с помощью произвольно нарезанных кусков материи (другое название – тряпка) обеспечить перевод пола из режима «мокро» в режим «сухо». И вот теперь Тушкан сидел рядом и пытался вспомнить, как же исправляют настроение девушкам по эту сторону монитора. Он вспомнил, что похожий вопрос обсуждался на паре интернет- форумов, и решил, когда Настя уйдет, почитать советы опытных людей, чтобы в следующий раз не попасть впросак. Если этот следующий раз будет. – Плохое настроение? – наконец составил фразу Тушкан. – Вроде того. – Настя яростно врезала очередному пингвину. – У меня тоже бывает, – сказал Тушкан, – п-плохое настроение. – А у кого не бывает… – Я сделал себе сборник… – Чего? – Сборник песен для плохого настроения. Когда у м-меня плохое настроение, я его слушаю. Могу тебе записать. Если хочешь, – сказал Тушкан и замолчал, потрясенный количеством информации, которую выдал зараз его речевой аппарат. Настя оставила мышку и чуть отъехала от монитора. – Давай, – сказала она, – запиши. Полезная вещь. И на будущее… Может быть, пригодится. – Л-ладно, – обрадовался Тушкан и стал искать чистую болванку. – Песни для плохого настроения… То есть это веселые песни, чтобы убить плохое настроение? – Нет, – ответил Тушкан из-под стола. – Это очень г-грустные песни. Просто когда подряд прослушаешь весь диск, то у т-тебя будет такое плохое настроение, что хуже уже некуда. А раз хуже некуда, то становится лучше. Настя подумала, что, наверное, в этом есть какая-то логика. Хотя с первого взгляда ее и не заметишь. В тот раз у Тушкана так и не нашлось чистой болванки, но обещание свое он выполнил и через пару дней занес Насте диск. Там было пятнадцать песен разной степени депрессивности, и впечатление они производили настолько угнетающее, что дослушать эту подборку до конца было практически невозможно. Настя положила диск на полку, решив, что дослушает его, когда настроение будет действительно отвратным и лечить его можно будет только такими радикальными способами. Но пока потребности в подарке Тушкана не было, потому что, вопреки мрачным прогнозам Монаховой, Денис Андерсон никуда не пропал; более того, всем своим поведением он доказывал искренность своего поцелуя и сопутствовавшей ему фразы. |
