Изменить размер шрифта - +
Справедливости ради нужно сказать, что Селин сдерживалась до последнего, пока речь не зашла о катастрофе во Флориде. Мэдди до сих пор не могла взять в толк, что заставляло ее леди-босс настоять на том, что Лори Смолл и ее сын Бобби, двое пассажиров, находившихся на борту авиасудна, упавшего на территории национального парка Эверглейдс, остались в живых. Даже после того, как ДНК Бобби и Лори была обнаружена в останках на месте катастрофы, Селин продолжала утверждать, что мать с сыном находятся где-то в другом месте, бродят по улицам Майами, полностью потеряв память. Трагедия заключалась в том, что Лилиан Смолл, мать Лори, потратила все свои сбережения на частных детективов, пытаясь ухватиться за эту сомнительную ниточку, и теперь какой-то предприимчивый адвокат взял это дело в свои руки и начал охоту на Селин.

Селин уже ошибалась и раньше, однако это был, без сомнения, самый громкий из ее провалов. C другой стороны, Мэдди была не вполне объективна в отношении Селин: скорее можно было бы сказать, что та время от времени случайно что-то угадывала и оказывалась права. Взять хотя бы сегодняшнее откровение с инсулином (хотя, возможно, это Рэй передал ей важную информацию – это Мэдди еще должна проверить). Она понимала, что статистически Селин обязана иногда угадывать какие-то факты, о которых не сообщала ни она сама, ни неудачник из бывших копов, которого ее леди-босс нанимала играть роль своего телохранителя, но все же на душе у Мэдди было тревожно. И ее начинали одолевать угрызения совести, которые обычно удавалось сдерживать. Они уже терзали ее. Было ошибкой знакомиться с «друзьями». Возможно, просто нужно положить конец всему этому. Но что дальше? Все, на что она могла надеяться со своим послужным списком, – это какая-нибудь дерьмовая работа с минимальной оплатой. Впрочем, она всегда могла, поджав хвост, уехать обратно в Великобританию. Ее сестре это понравилось бы: «Ну вот, Мэдди, я же всегда говорила, что это закончится слезами».

– Тебя там не смыло? – крикнула Селин.

– Уже иду! – отозвалась Мэдди.

Селин так и не отключилась.

Она уже приготовилась встать, когда пол вдруг накренился, заставив ее схватиться за держатель для рулона туалетной бумаги. Колени ее задрожали, под ногами чувствовалась сильная вибрация. Мигнул свет, послышался какой-то долгий механический лязг, а потом… тишина.

Чувствуя, как сердце лихорадочно стучит где-то в горле, Мэдди открыла дверь и поспешила в комнату.

– Селин? Мне кажется, с кораблем что-то не так.

Мэдди ожидала услышать в ответ какую-нибудь обычную фразу вроде «Да уж, черт побери, ты абсолютно права насчет того, что с нашим кораблем что-то не так, – это та еще дыра!». Но Селин сидела, опустив голову на грудь. Руки ее безвольно свесились с подлокотников кресла, а на ковре валялся стакан, видимо, выскользнувший из ее пальцев.

На экране Ричард Гир мчался по бульвару Голливуд. Затем телевизор погас.

– Селин? Селин, с вами все в порядке?

Ответа не последовало.

Мэдди прикоснулась к морщинистой коже на старческом запястье. Никакой реакции. Она обошла кресло и опустилась перед Селин на колени.

– Селин?

Не поднимая головы, Селин втянула воздух и издала жизнерадостный звук, напомнивший Мэдди голос Лиззи Бин – еще одного из духов-наставников Селин (хотя и не такого музыкального).

– Селин? – Мэдди вдруг стало тяжело глотать. – Эй! Очнитесь, Селин!

Внезапно Селин подняла голову и в глазах ее отразился такой неподдельный ужас, что Мэдди отшатнулась и опустилась на ковер.

– Господи!

Мэдди вскочила, намереваясь броситься к телефону, но в этот момент снова погас свет, корабль накренился влево и она споткнулась. Она старалась контролировать дыхание, и ей это даже почти удалось, когда в тишине каюты прозвучал кудахчущий голос Арчи:

– М-да, моя старушка.

Быстрый переход